– Ну и вонь, – заметил Арон-Тис.
– Это для того, чтобы отогнать тех, кто попал сюда случайно, – сообщила Саттия. – Идите за мной. Первый коридор не очень длинный, и ведет он в Зал Стражи.
Олен, придерживаясь за стену, сделал несколько осторожных шагов, а потом тьма впереди стала редеть. Открылся просторный зал, освещенный вырывавшимся из круглой дыры в полу огнем, чьи языки постоянно меняли цвет, становясь то лиловыми, то белыми, то темно-багровыми. Напротив виднелся еще один проход, более широкий, почти круглый в сечении.
Вдоль стен выстроились уродливые статуи, многорукие, без голов, но с пастями на груди. В следующее мгновение стало ясно, что это не просто изваяния, – черные фигуры, словно высеченные из гранита, одновременно задвигались. От их тяжелых шагов задрожал пол.
– Вот и встреча, – сказал Гундихар, поднимая «годморгон». – Только хлеба-соли что-то не видно. И пива.
Олен шагнул вперед, выдернул из ножен меч.
– Уймитесь, – посоветовала Саттия. – Стражам надо показать, что мы имеем право находиться тут.
Она подняла руки, свела ладони вместе, а когда раскинула их, в воздухе повис дивный, словно сотканный из самой плоти ночи цветок. Развернулись антрацитовые лепестки, заблестела у их основания то ли звездная пыль, то ли капли воды. Изваяния остановились, а затем, не оборачиваясь, двинулись назад.
Черный цветок растаял с мягким шипением.
– Как ты этому… ну, научилась? – в шепоте Бенеша прозвучала зависть. – Раньше ведь не имела способностей к магии, да.
– Это не магия. – Девушка покачала головой. – Вы, чародеи, используете заключенную в пределах Алиона силу жизни, направляя ее с помощью знаков Истинного Алфавита или изначального родства со стихией. Я же могу лишь обращаться к могуществу Тьмы, и не более.
– Это все, конечно, очень умно и правильно, – вмешался Олен. – Но, клянусь Селитой, я бы лучше узнал, что нам предстоит сделать в этом… Доме Смерти. Кстати, почему он назван именно так?
– Насколько я понимаю, из-за того, что лишь смерть немного напоминает Тьму. – Девушка поглядела на Рендалла с неудовольствием. – Сейчас мы вступим собственно в храм, и там нужно будет отыскать ключ, открывающий двери Дома Ничтожества. Название дано из-за того, что мы, смертные, ничтожны рядом с Тьмой…
– Ладно-ладно, – нетерпеливо прервал ее гном. – Как выглядит этот ключ? Где находится? Что нужно сделать, чтобы его добыть? Клянусь пивоварней Толстомясого Грида, вряд ли его отдадут просто так.
– Вы все безумцы, – неожиданно заявил последний уцелевший гоблин из команды Анкули-Роса. Голос его поднялся до визга. – Нужно убираться отсюда, а вы думаете – куда идти дальше!
– Отступать поздно, да и некуда. Спасение лишь в том, чтобы идти вперед, – заметил Арон-Тис и добавил: – Эйнаи о антрадз.[36]
Моряк не перестал дрожать, но замолчал и уставился в пол, пытаясь совладать с собственным страхом.
– Как выглядит ключ – я не знаю, – проговорила Саттия. – Находится он, скорее всего, в главном зале святилища. А вот что делать?.. Пройти туда и взять его? Но, боюсь, сделать это будет не так легко.
– Ну тогда пошли. Чего даром время терять? – и гном грозно выпучил глаза.
Пересекли зал, вступили в круглый коридор. Тут оказалось довольно светло – по потолку непонятным образом текли тоненькие ручейки похожего на раскаленную лаву вещества. Через десяток шагов встретилась первая развилка. Здесь Саттия остановилась, резким движением откинула со лба упавшие волосы.
– Дальше лабиринт, – проговорила девушка сердито. – Настоящая паутина. А в ее сплетении узелок, который нужно отыскать.
Два тоннеля почти не отличались друг от друга, разве что в правом были гладкие стены, а в левом их покрывали наросты, похожие на наплывы воска на свече. Но и там и там с потолка свисали пряди той же паутины, что обвивала Дом Смерти снаружи, разве что тут она выглядела какой-то безжизненной.
– Пойдем сюда, – проговорила Саттия, указывая направо. – Олен, шагай первым. Если что, твой меч справится с чем угодно…
Ледяной клинок в подземельях древнего храма светился слабо, даже робко.
– Хорошо. – Олен прошел мимо Гундихара, ободряюще хлопнул по плечу Бенеша: – Ну что, вперед?
– Вперед, – кивнула девушка.
По новому коридору успели сделать всего несколько шагов. Рендалл ощутил, как святилище задрожало, на голову рухнуло нечто темное… и он обнаружил себя в гробу, в кромешном мраке, в тесной каморке из толстых досок. От нахлынувшего страха сердце чуть не лопнуло.
Олен забился, ударил руками в крышку, пытаясь ее поднять. И ощутил тяжесть сырой земли, лежавшей сверху.
«Стоп, – сказал он сам себе. – Это не может быть правдой. Только что я шел по тоннелю с мечом в руке, с Сердцем Пламени на пальце и мешком за плечами. А тут ни того, ни другого, ни третьего. Это наваждение, насланное Тьмой, попытка запугать, из человека превратить в воющий от животного ужаса кусок мяса. Но я не поддамся, не позволю сбить себя с пути…»
Вновь провал во тьму… и Олен обнаружил себя в коридоре храма, мокрым от пота, но вполне живым.
– Боги, о боги, – бормотал за его спиной привалившийся к стене Арон-Тис. – Нет, этого не может быть…
– Все кончилось, алхимик, – голос Саттии прозвучал глухо, безжизненно. – Нас всего лишь испытывают на прочность. Но мы выдержим эту проверку и пойдем дальше.
– А если не выдержим, то с нами будет то же, что и с ним, – сказал Гундихар.
Рендалл оглянулся, увидел, что гном и Бенеш склонились над упавшим гоблином.
Лицо у матроса с галеры было застывшее, неподвижное, глаза – выпучены, и в них застыла паника.
– Мертв, – сказал молодой маг и нервно захрустел пальцами. – Умер от страха. Не смог… не выдержал, да.
– И немудрено, – проворчал Гундихар. – Я как почувствовал, что меня червяки жрут, тоже немного испугался.
– Увидишь еще и не то, – пообещала Саттия. – Испытание пока не закончилось. Ну что, идем дальше? Тело оставим тут, хоронить его все равно негде и некогда.
– Идем, – отозвался Олен.
Не успел пройти и пяти шагов, как второе видение обрушилось, подобно черному водопаду. На этот раз Рендалл увидел, как умирают все, кто ему дорог, – родители из Заячьего Скока, друзья детства, Саттия и другие спутники. Но он вытерпел до конца, не дал страху даже на миг овладеть собой.
И возвращение в обычный мир далось много легче.
– Нам показывали смерть в разных видах и обликах, – выговорил Арон-Тис после новой волны жутких иллюзий. – Ее грязь и величие, притягательность и бессмысленность. Но зачем?
– Тьма не имеет разума, – ответила Саттия. – Никто злобный не следит за нами, не строит козни и не кидает камни под ноги. Просто это место так построено, чтобы вызывать… как бы это сказать? Соответствующий настрой. А заодно не допустить к своим тайнам слабых и недостойных.
