И та, и другая версия выглядели крайне маловероятными.
Радар сообщил, что ещё два подбитых бронезавра, валявшихся южнее, тоже находятся на своих местах. А мгновением позже в зону действия имплантов попала ложбина, зажатая меж двух поросших автонами бугров. И я вздрогнул, осознав, что там что-то есть, но в этот раз — нечто невидимое, поскольку глаза не уловили ни единого проблеска.
— Тут? — осведомился Синдбад.
— Немного дальше, — ответил я, переставляя потяжелевшие до чугунного состояния ноги.
Импланты показывали аномалию, по всем признакам соответствующую «Мультипликатору» — меняющий очертания, плавающий из стороны в сторону вихрь высотой метра в три. Вот только на этот раз она не светилась, вообще никак себя не проявляла в той части спектра, что доступна человеческим глазам.
Или эта ловушка показывает себя лишь тому, кто обречён стать её жертвой?
— Пожалуй, хватит. — Я остановился, хотя до аномалии оставалось ещё метров тридцать, и поднял руку. — Если тебе любопытно, то «Мультипликатор» находится вон там, и прямо сейчас вполне активен.
— Ничего не вижу. И не ощущаю, — признался Синдбад. — Ты не ошибаешься?
— Нет. Он… — Я помотал головой, и тут эта дрянь словно решила подтвердить мои слова.
Цветок из призрачного, голубоватого пламени развернулся в один момент, затем лепестки его сомкнулись, образовав плотный бутон. И тот задвигался, разбрасывая в стороны белые и синие искры, выплясывая завораживающий, красивый и одновременно жуткий танец.
— Вот он, — сказал я и тут понял, что с моим спутником что-то не так.
— Надо посмотреть поближе, — произнёс Синдбад каким-то не своим, мёртвым голосом и сделал шаг вперёд.
Черное зеркало «Мультипликатора» тянуло его, желая породить ещё одно отражение, ещё одного демона! Ну а я, однажды побывавший в объятиях призрачного вихря, не ощущал ровным счётом ничего. Похоже, для ловушки или её хозяев я как «отработанный материал» не представлял интереса.
— Стой! — я попытался схватить спутника за плечо, но он сбросил мою руку и сделал ещё один шаг.
Тогда я просто прыгнул на него, обхватил руками за шею и повалил на снег, не особенно заботясь о деликатности. Если уступить сейчас, то вскоре нам придётся гоняться по Пятизонью сразу за двумя дублями, и один из них будет круглолиц и лишён волос на голове.
Синдбад рухнул тяжело, как пустые рыцарские доспехи, и я даже испугался, что повредил ему что-нибудь.
— Эй, приятель! — позвал я. — Ты жив?
— Да, — голос из-под маски прозвучал глухо, но вполне живо, без мертвенных ноток. — Спасибо. Мне показалось, что я должен обязательно посмотреть на него поближе, подойти вплотную…
— Вот и мне тогда показалось. А чем всё закончилось? — Я отпустил Синдбада и сел.
Призрачный вихрь вспыхнул ярче, точно его раздуло налетевшим ветром, и мгновенно погас. «Мультипликатор» осознал, что жертва сбросила его наваждение, отказалась идти в сияющую «пасть».
Впору было пожалеть, что седьмого числа рядом не оказалось никого, кто смог бы удержать меня.
— Сейчас выберем место для засады и будем ждать, — сказал я. — Место тут хорошее. Если дубль захочет пройти к тамбуру, то либо протопает мимо нас, либо ему придётся делать большой крюк к северу, вокруг озера, либо к югу, и идти вдоль Воронки почти до ЛАЭС.
— Так выбирай. — Синдбад отстегнул маску и принялся натирать лицо снегом.
Похоже, он ещё не пришёл в себя до конца.
Размышления мои надолго не затянулись: лишь автоны способны в какой-то степени прикрыть от имплантов проводника, и нам остаётся только укрыться за ними. Понятное дело, что дубль всё равно обнаружит нас, но мы — я на это надеялся — засечём его раньше, а там всё решит численное превосходство и более мощное оружие: «мегера» и «карташ» против «Шторма».
Из двух бугров, между которыми находилась ложбина с «Мультипликатором», мы выбрали южный. Держась подальше от ловушки, обошли его и окопались у самого края металлических зарослей. Окопались — громко сказано, просто отыскали местечко, где ветви прикрывали нас с трёх сторон, и принялись ждать.
Каждые пятнадцать минут я выглядывал из убежища и позволял себе короткий сканирующий импульс — чтобы убедиться, что у нас не появилось никаких неприятных соседей.
И проверить, не шагает ли дубль в нашу ловушку.
Он появился спустя час, когда я почти отчаялся.
В юго-восточном секторе экрана, существовавшего исключительно в моём воображении, появилась крохотная метка, и сердце моё дало сбой, а потом заколотилось с бешеной частотой.
— Кажется, это он, — сказал я, поспешно приседая.
— Кажется? — Синдбад пошевелился, и со шлема его и наплечников сошли три небольшие лавины: если ветер немного утих, то снег продолжал валить, точно сегодня на небесах решили скинуть вниз накопившиеся за зиму излишки.
— Это может быть чугунок или другой сталкер, — я объяснял спокойно, с трудом сдерживая нетерпение. — «Вглядываться» пристально я опасаюсь, поскольку он может заметить сканирование.
Мой соратник присвистнул, сложив губы трубочкой, и взял в руки «карташ».
За время вынужденной пассивности мы хорошенько продумали план действий, да и не один, а несколько — на те случаи, если дубль появится с разных сторон, и сейчас оба знали, что нам делать.
Я проверил состояние собственного оружия, а затем высунулся из-за сплетения автонов повторно. Дал короткий импульс следящими имплантами, и понял, что к ложбине с «Мультипликатором» приближается человек.
Оставалось только молиться о том, чтобы очередной коннект не случился прямо сейчас.
— Давай же, иди сюда, к папочке, — шептал я, дрожа от возбуждения, точно рыбак, подсекающий рыбу рекордного веса. — Так, сейчас последняя проверка… Раз-два!
Едва приподняв голову над металлокустами, я поспешно юркнул обратно — лёгкий отзвук толчка, ощущавшегося не телом, а мозгом, дал понять, что в полутора километрах от нас находится тот, за кем я гоняюсь вот уже трое суток: моя копия, сотворённый неведомым алхимиком гомункул.
«Начали. Он идёт прямо к аномалии, так что план номер один», — сказал я через М-фон, и Синдбад пополз на северо-восток, чтобы обогнуть ложбину и второй холм и зайти дублю во фланг.
Полз он быстро и бесшумно, почти целиком утопая в снегу — сказывались армейские навыки. А я сидел, глубоко дышал и пытался смирить не вовремя разбушевавшиеся эмоции: радость, облегчение и страх.
Да, я радовался, что цель этой безумной погони близка, испытывал облегчение при мысли о том, что скоро всё это закончится, и одновременно боялся столкнуться с дублем лицом к лицу.
Сумею ли я выстрелить в него? Колючий, знавший меня два дня, не смог.
Что испытаю, когда мой двойник погибнет? Полученная им рана вызвала у меня резкую боль.
