Опозоренный, утратив все шансы отыграться, Латимер понимал, что оставшиеся месяцы в Америке для него потеряны. После сегодняшнего проклятого вечера вверх и вниз по Миссисипи пойдет слух о мошеннике Латимере. Его перестанут принимать, его будут сторониться… Роксбури может не заплатить ему полную сумму. Латимер не сомневался, что репутация шулера последует за ним в Англию, и на родину он явится отверженным.
Франклин и Латимер стояли не двигаясь, замерев, и угроза насилия повисла в воздухе. Ясно понимая, что он в опасной ситуации, Латимер переводил взгляд с одного искаженного яростью лица на другое и почувствовал, как страх мурашками пополз у него по спине. Это не Лондон, у этих людей свои порядки, они сами расправляются с преступниками, быстро и безжалостно. Эти мысли мгновенно промелькнули в голове Латимера, разжигая его гнев. Он освободил руку из руки молодого человека и ударил Франклина по лицу, а в следующую секунду выдернул из кармана сюртука маленький пистолет, который всегда носил с собой. С лицом, искаженным яростью, он обвел взглядом присутствующих.
— Назад! Первый, кто сделает хоть один шаг, будет убит!
Все застыли. Латимер улыбнулся неприятной улыбкой.
— Ну что, теперь вы уже не такие смелые, а? — спросил он.
Никто не ответил, все были встревожены:
Латимер теперь стал по-настоящему опасен, потому что ему нечего было терять. Порочный, жестокий и трусливый человек, он стоял в центре толпы, лихорадочно думая, как обратить поражение в победу. И его взгляд упал на Доминика. Взбешенный от охватившей его слепой ярости, он смотрел на человека, которого считал виновным во всех своих неудачах, и, направив пистолет прямо на него, нажал курок. Звук выстрела прозвучал как гром, и запах пороха заполнил кабинет. Жгучая боль пронзила висок Доминика, потом наступила темнота, и он без чувств рухнул на пол.
Ройс кинулся к Латимеру, но тот был к этому готов и направил оружие ему прямо в грудь.
— На твоем месте я бы повел себя осторожнее, — сказал он холодно. — А теперь все отойдите. Все!
В бессильной ярости Ройс стоял на месте и смотрел на тело Доминика; маленькая лужица крови растекалась у его головы. Боль и горе пронзили сердце Ройса, и он страстно молился, чтобы его друг хотя бы пошевелился. Затаив дыхание, он заметил слабое движение его руки. Быстро взглянув на Латимера, он резко сказал:
— Ну и на что ты надеешься? Убежать, прежде чем мы с тобой расправимся? У тебя только одна пуля. Ну, еще одного ты убьешь, а остальные?
Слова Ройса испугали Латимера, его глаза наполнились ненавистью, и он попятился к двери. Ему уже не был виден Доминик, но Латимер надеялся, что, если и не убил своего врага, то ранил его, и серьезно. Если он даже выживет, то все равно надолго запомнит этот вечер. Латимер выскочил из кабинета.
Ройс с минуту стоял не шевелясь, а потом бросился к Доминику и встал рядом с другом на колени. Тот с трудом повернулся на бок и застонал:
— Бог ты мой! Какое счастье, что этот мерзавец не стал стрелять лучше после нашей дуэли…
Присутствующие с облегчением засмеялись, но Ройс и Захарий были мрачны. Джош, бледный от страха и волнения, пробормотал:
— Бог ты мой! Он пытался тебя застрелить! Так хладнокровно, невооруженного человека! И это в моем доме! В моем доме!
Все с тревогой и сочувствием смотрели на Доминика, когда Ройс поднимал его. Кровь стекала по его щеке, но, быстро осмотрев друга, Ройс понял, что пуля прошла рядом с костью, только контузив его.
Осторожно ощупывая рану, Доминик поморщился.
— А что было после того, как я упал? Все, что я помню, это как он стрелял в меня, а потом ничего, только слышал стук двери.
— Ты немного пропустил, — насмешливо сказал Ройс. — Латимер сбежал минуту назад.
Доминик посмотрел на него и поднял бровь:
— И никто не пошевелился, чтобы догнать его? — Он с трудом встал на ноги. — Джентльмены, дамы в безопасности?
— Боже мой! — взорвался Джош. — Не можешь же ты подумать!..
И тут все, как один, рванулись к двери, которая неожиданно распахнулась сама: с круглыми от ужаса глазами и искаженным лицом, Салли Манчестер бросилась на грудь Джоша с рыданиями:
— О, Джош! Какой ужас! Этот человек захватил Мелиссу!
Доминику не надо было ничего объяснять. Несмотря на слабость, он резко повернулся к Ройсу.
— Пистолеты!
Ройс подошел к столу отца, выдвинул нижний ящик и вынул красивую, красного дерева, коробку. В ней лежали два изящных, хорошей работы, дуэльных пистолета.
Тишину нарушал только тихий плач Салли и бормотание Джоша. Ройс и Доминик хладнокровно заряжали оружие. Ройс посмотрел на белое, без кровинки, лицо друга и спросил:
— А ты в состоянии?..
Тот бросил на него яростный взгляд:
— Там моя жена! Какого черта! О чем ты?! Захарий, который был так же бледен, как Доминик, умоляюще сказал:
— Дайте я пойду. Она моя сестра! Вздохнув, Доминик мрачно ответил:
— Нет, я сам. Если с ней что-то случится… — Горло его перехватило, и он умолк. Справившись с собой, Доминик спросил Салли:
— Как это произошло? Где они сейчас?
Вытирая слезы, Салли, всхлипывая, ответила:
— Он ворвался в комнату, он был похож на сумасшедшего, я была так удивлена: он казался всегда таким воспитанным…
Подавляя страстное желание выругаться, Доминик нетерпеливо спросил:
— Что было дальше? После того как он вошел?
— Он схватил Мелиссу. Он кинулся к ней и схватил ее за руку. Сказал, что она будет его заложницей. Что он убьет ее, если кто-нибудь погонится за ним. Он приставил пистолет к ее виску и сказал, что, если мы хоть пикнем, он выстрелит ей прямо в голову. Потом потащил ее из комнаты.
— Ты видела, куда он ее потащил? — спросил Ройс.
— Нет, я не видела. Мелисса сопротивлялась, и они задержались, они еще где-то рядом…
Надежда засветилась в глазах Доминика, и он нетерпеливо спросил:
— Так, может, они еще в доме?
— Я не знаю, — ответила Салли. — Мелисса так упиралась…
Доминик кинулся к французской двери, которая выходила на галерею, окружавшую дом.
— Ройс, возьми на себя прихожую. Остальные остаются на месте!
Не обращая внимания на головокружение, Доминик выскочил на галерею и быстро побежал к передней части дома. У него раскалывалась голова, ныла рана, но он добрался до угла и забыл о боли, когда увидел, как Латимер тащил упирающуюся Мелиссу вниз по широким ступеням. Большие белые колонны, которые поддерживали галерею, мешали прицелиться, и, зажав пистолет в руке, он спрыгнул с галереи, оказавшись несколько сбоку от начала лестницы.
— Латимер! — хрипло окликнул он. — Не хочешь ли еще раз в меня выстрелить?
