— Привет, — говорит Дэнни.
Это безобидное приветствие поражает Джо, словно пулей: пока его не было, у Дэнни начал ломаться голос. Это заноза в сердце Джо, но он пока не знает, как ее вытащить.
Последние пятьдесят ярдов до хижины на скале они проходят пешком. Дэнни сдвигает камень, чтобы взять спрятанный под ним ключ, и они оказываются в месте, которое Джо считает их раем. Он находит момент, чтобы оценить приятный запах, безделушки из обычных морских ракушек и выдержанную цветовую гамму — все подобрано с таким вкусом, что этого даже не замечаешь. Ну как все, происходящее в таком окружении, может быть дешевой мишурой?
Джо садится в кресло и усаживает Дэнни к себе на колени. У этого мальчика идеальный вес, идеальный рост. Когда он сидит вот так, Джо ловит их отражение в оконном стекле и замирает. Разница между тем, как это выглядит со стороны, и тем, как ощущается изнутри, просто громадна — она слишком велика, чтобы это можно было объяснить даже самому себе. Он закрывает глаза и просто вдыхает эти ощущения. Но что-то идет не так. Руки Дэнни разжимаются и отпускают его. Он по-прежнему в руках Джо, но ускользает от него.
— Мы не должны прекращать это, — бормочет Джо.
Вместо успокоения реакция оказывается обратной: Дэнни высвобождается из его объятий.
— Нет, должны.
— Я помню, как сказал, что сегодня ночью это будет в последний раз, но… мы не делаем ничего плохого.
— Тогда почему это нужно держать в тайне?
Джо вздрагивает. Ему совершенно не нравится этот новый хриплый голос.
— Люди нас не поймут.
Еще не договорив, он уже понимает, что проблема заключается не в том, что люди их не поймут, а как раз в том, что поймут. И Дэнни это тоже знает.
— Я не буду больше с вами встречаться.
Джо не узнаёт эти новые нотки. Дэнни за прошедшие несколько недель стал как-то жестче. Флорида теперь кажется далекой, ушедшей на миллион лет назад, и Джо ловит себя на том, что жалеет, что они туда поехали. Не нужно было оставлять Дэнни так долго одного. Три недели — это серьезный срок, когда тебе одиннадцать.
— Я ухожу. Попробуйте меня остановить.
В Джо закипает злость. Зачем говорить так только для того, чтобы отвергнуть его? В Дэнни есть жестокость, которую он проявляет лишь теперь.
— Я расскажу обо всем отцу.
Джо охватывает паника. Марк убьет его! Он преграждает Дэнни дорогу, чтобы хоть как-то выиграть время.
— Давай не будем делать глупостей, ладно? В любом случае, что ты ему скажешь? Что мы встречались и обнимались? Ну и что? — Джо отрепетировал эти оправдания уже очень давно. — Если ты скажешь это своему отцу, он тебя не поймет. А это означает, что больше не будет воскресных обедов, мы не будем вместе, двумя семьями, гонять мяч.
Дэнни непоколебим.
Джо копает глубже, касаясь вещей, которые, в первую очередь, и подтолкнули их друг к другу.
— Еще это означает, что, когда отец в следующий раз отлупит тебя, ты останешься совсем один. Потому что я оказывался рядом с тобой, когда ты во мне нуждался. Если ты расскажешь людям, чем мы с тобой занимались, никто тебя не поймет. Они подумают, что все это неправильно, отвратительно, но на самом деле это не так. — Джо уже не знает, кого из них двоих он больше хочет в этом убедить. — И это сожжет все вокруг тебя. Весь наш мир, всю нашу жизнь. И виноват в этом будешь только ты. Этого ты хочешь?
Выражение лица Дэнни меняется.
— Конечно нет, — говорит он.
Слава Богу! Он достучался до него. Джо опускается в кресло и снова протягивает руки. Дэнни бежит, но не к нему, а, распахнув дверь, выскакивает из хижины на улицу.
— Черт… Дэнни!
Дэнни бежит сквозь ночную темноту панически, спотыкаясь и тяжело дыша. У ограды он цепляется ладонью за какую-то колючую проволоку. Царапина неглубокая, но крови много.
— Дэнни! Дэн!
У ног Джо стоит скейтборд. Он подхватывает его. Без доски Дэнни далеко не убежит. Когда он вновь поднимает глаза, Дэнни уже на краю обрыва.
— Мы никогда не должны были этого делать.
В его громадных голубых глазах читается упрек и видны слезы — он вытирает их тыльной стороной кровоточащей ладони. Джо не может смотреть, как он плачет. Он все уладит, пусть только Дэнни позволит ему это сделать!
Мальчик зажмуривается.
— Если я прыгну, все будет хорошо.
Даже в самых параноидальных ночных кошмарах Джо события не развивались так мрачно и так стремительно.
— Нет, дружок, нет. — Он замедляет дыхание, чтобы голос звучал спокойнее. Это старый трюк врачей скорой помощи, способ, как не волновать жертву несчастного случая, когда у тебя самого внутри бушует паника. — Не делай этого. Погоди. Извини меня, я не должен был говорить такие вещи.
Дэнни делает несколько шагов вперед. Теперь носки его ботинок оказываются вровень с краем обрыва. Кровь сочится из его руки и капает с кончиков пальцев.
— Прошу тебя, Дэн, пожалуйста, не дури! — Джо протягивает руку. — Иди сюда. Все хорошо. Мы можем это уладить. Прости меня. Давай вернемся назад.
Руки у них скользкие от крови, которая течет из ладони Дэнни, и наконец Джо заключает мальчика в объятия. Облегчение действует как наркотик, впрыснутый в вену.
— Ну вот. Все хорошо. Все хорошо.
Они возвращаются в хижину, и Джо потихоньку закрывает двери на ключ. Раньше он их никогда не запирал, но сейчас все по-другому, и это только временно, пока они не придут к взаимопониманию. Он уже почти справился с этим, но в самый последний момент, когда задвижка становится на место, замок громко щелкает. Дэнни испуганно оборачивается. Джо видит, что доверие к нему окончательно подорвано, и понимает: все кончено. Ему хочется рыдать, но он не может, потому что в данной ситуации все сводится лишь к минимизации негативных последствий.
— Пообещай, что все это останется между нами. И тогда ты сможешь уйти.
— А иначе что? Вы ударите меня? — говорит Дэнни. Он расправляет плечи — задиристый жест, который Джо видел у Марка, когда тот заводился в пабе или на спортивной площадке. — Я знаю, что вам нужно от меня. Но вы боитесь попросить. А почему вы вместо меня не делаете это с Томом?
Граница, которую Джо с таким трудом удавалось до сих пор уважать, перейдена. Одно дело портить то, чем они занимались, но вмешивать в это еще и Тома… Джо не такой человек.
То, что он ощущает, слишком велико, чтобы это можно было удержать в себе. Он как будто наблюдает со стороны, как с размаху швыряет мальчика к стене.
— Не нужно было тебе этого говорить, Дэн.
Дэнни наконец вспоминает о хороших манерах.
— Пожалуйста, отпустите меня! — умоляет он.
Уже лучше. Разумеется, Джо и сам собирался его отпустить, но не раньше, чем произнесет свою часть текста. Дэнни сопротивляется, отвлекается и, пока не успокоится, не услышит того, что Джо должен ему сказать.
