Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
«Обитаемый остров»
Юго-западное Приморье от границы с КНДР на юге до города Уссурийска на севере — один из самых густонаселённых районов Дальнего Востока. С начала XX века ему пришлось побывать ареной партизанских и регулярных боёв, местом размещения концентрационных лагерей, укрепрайоном (здесь как раз и происходили знаменитые бои у озера Хасан), строжайше охраняемой погранзоной, а сегодня ещё и свободной экономической территорией, через которую пойдут важнейшие товарно-финансовые транзитные потоки в Россию из стран Юго-Восточной Азии. Тут же расположены два из пяти крупнейших портов региона — Славянка и Зарубино.
Именно здесь, в этом динамично (по мнению большинства экспертов — наиболее динамично) развивающемся уголке Приморья, и скрываются последние в мире три десятка дальневосточных леопардов. Кстати, уголком эта местность называется не зря. На ум сразу приходят ехидные реплики наподобие «у них в Сибири сто километров — не расстояние…», ведь весь район обитания леопарда, протянувшийся с севера на юг, и составляет эти пресловутые сто километров.
По характеру местообитаний ареал леопарда делится на две части — прибрежную, представляющую собой саваннообразную травянисто-кустарниковую равнину, которую каждую весну выжигают палы; и относительно девственный кедрово-пихтово-широколиственный лес, примыкающий к русско-китайской границе. Для леопарда одинаково важны и эти прореженные огнём прибрежные редколесья, и смешанная тайга. Беда не в том, что леопарду в лесу негде спрятаться — из рассказанного выше очевидно, что он находит себе укрытие где угодно, хоть в пустыне. Проблема заключается в малом количестве дичи, обитающей в этом редколесье и пригодной в пищу пятнистому хищнику. Практически вся она вычищена местными браконьерами.
Уровень незаконного отстрела на юге Дальнего Востока в целом и на юге Приморского края в частности по-настоящему ужасающ. Когда я переехал сюда со «свободной Колымы», казалось, что меня трудно удивить какой бы то ни было разбойничающей вольницей. Выяснилось, что я был не прав в столь оптимистической оценке.
Другим поразившим меня фактом оказалась тотальная вооружённость местного населения. Ещё не будучи широко известен как координатор проектов WWF по редким и исчезающим видам, я приезжал на «землю леопарда» и встречался с приморцами, выдавая себя за представителя религиозного движения, подыскивающего земельный участок для возможного поселения в диком и благодатном краю. Через какое-то время я задавал собеседникам вопрос, ради которого и был предпринят весь этот маскарад: а как там «хыщныки» всякие, лютые тигры, леопарды? Они же, небось, людей едят? «Ой, милай! — отвечали мне местные мужики. — Они бы, может, и ели, но кто же им даст!» И тут же из поленниц, с чердаков, а то и просто из багажников автомобилей вынималось такое количество оружия, какого я не видел даже в фильмах о махновских бандах. И этим арсеналом тут же предлагалось вооружить «божьих людей», если они, паче чаяния, решатся осесть в этих местах. Если честно, в оружейных запасниках уссурийских браконьеров я не видел только станковых пулемётов. Ручные — встречаются…
Вспоминаю одну ночь, которую я, ожидая поезда, провёл возле железнодорожной станции Провалово.
Увидев около вокзальчика изрядное количество свободно болтающейся «обкуренной» шпаны, я установил палатку на краю кустов, в густой траве. Раньше здесь, видимо, располагалось какое-то сельскохозяйственное угодье, а ныне царила высокая, по плечи человека, буйная растительность. Как же я проклинал это своё решение буквально три часа спустя!
Едва сгустились сумерки, окрестности огласились грохотом нескольких мотоциклов. Тёмное море травы и кустарника стали прорезать лучи фар-искателей. Отовсюду слышались выстрелы. Это местное население на всевозможных мототранспортных средствах выехало на охоту стрелять из-под фар косулю и пятнистого оленя. Проклятые мотоциклисты несколько раз едва не проехали прямо через моё убежище. В довершение всего часа в четыре утра два браконьера устроились разделывать добычу в кустах в десяти метрах за палаткой. Больше я никогда не верил никаким словам представителей антибраконьерских подразделений и координаторов этой деятельности о том, что они держат ситуацию в Приморском крае хоть под каким-то контролем. На «земле леопарда», где происходила описанная охотничья вакханалия, работает не меньше тридцати охотоведов, егерей, лесников заповедников, сотрудников специнспекции «Тигр» — это больше, чем по одному охраннику на каждого официально задекларированного леопарда.
Остатки оборонительных укреплений, брошенная бронетехника и постоянные лесные пожары вызывают ассоциацию с антиутопией братьев Стругацких.
Кроме того, на юге Приморья располагалось и до сих пор располагается огромное количество самых разнообразных воинских частей и даже полноценных артиллерийских и танковых полигонов. Россия наращивала своё военное присутствие на «обитаемом острове» с самого конца XIX века. До сих пор с трассы, ведущей к корейской границе, видны очень симпатичные казарменные постройки времени царствования последнего русского императора, бетонные огневые точки и развалины целых укрепрайонов, из которых торчат стволы корабельных и танковых орудий — следы Русско-японской войны, конфликта у озера Хасан, Великой Отечественной и Корейской войн, а также советско-китайского конфликта 1969 года. Именно с аэродромов Безверхова взлетали советские самолёты, сбивавшие американские «Сэйбры» над Северной Кореей в 1950-е годы.
Людям, пытающимся спасти леопарда от возрастающего человеческого влияния, было бы полезно просчитывать свои действия хотя бы на два шага вперёд, анализируя возможные пути развития экономики самой южной части Дальнего Востока. Например, то, что здесь проходит граница не только стремительно растущего Китая, но и Северной Кореи, которую пока можно по степени деловой и хозяйственной успешности сравнивать разве что с Антарктидой. Но в этой зоне вечной экономической мерзлоты, в отличие от Антарктиды географической, лёд неизбежно растает, и это случится в ближайшие четверть века. И тогда «земля леопарда» будет граничить не с одним, а с двумя развивающимися государствами, которые будут жизненно заинтересованы в наших ресурсах и рынках сбыта. Через современный ареал леопарда потянутся хайвэи, там возникнут отели, вырастут таможенные склады и грузовые терминалы. Сегодня на побережье «леопардового острова» уже располагаются три полноценных международных порта — Посьет, Зарубино и Славянка. И грузоперевозки через эти пункты будут только расти.
Но помнить обо всех этих «мелочах» «слишком сложно для цирка». Гораздо проще продолжать угрюмо талдычить о необходимости ввести на всей территории распространения дальневосточного леопарда сплошной заповедный режим. Чего, как вы сами понимаете, дорогие читатели, не будет уже никогда.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
