– Что это ты загадками начал изъясняться? Какая-то «земля под холмом»…
Юноша отмолчался; он вообще выглядел каким-то оторопевшим. Уж не увидел ли он самого себя в этом худеньком мальчике-сироте?
– Земля под холмом – это страна фейров, – объяснил Алек. – Их древнее название. Да не переживай ты так, – обратился он к Джейсу. – Все с ним будет в порядке.
– Ты отдал ему свой огонек. – Изабель не сводила с него благоговейного взгляда. – Он всегда был с тобой, сколько себя помню…
– Да катись он, этот огонек, – вдруг резко выпалил Джейс и даже врезал кулаком по стене тоннеля.
Последовала мгновенная вспышка, и он тут же отдернул руку. На камне остался угольно-черный след, зато сама ладонь продолжала светиться, словно в его жилах текла не кровь, а жидкий фосфор.
Юноша коротко, хрипло рассмеялся:
– Я теперь сам себе огонь…
– Джейс. – Клэри тронула его за руку; он не отпрянул, но, с другой стороны, никак не отреагировал на ее прикосновение. Девушка понизила голос: – Ты не можешь спасти всех. Так не бывает.
– Может, и не бывает. – Свет в его руке быстро меркнул. – Но я что-то вообще пока никого не спас.
– Братцы, – сказал Саймон, который, к слову, последние пару часов вел себя крайне молчаливо, и Клэри даже удивилась, что он вдруг заговорил. – Уж не знаю, видите ли вы это, но в том конце тоннеля что-то есть…
– Свет, поди? – бросил Джейс, сочась сарказмом. У него лихорадочно блестели глаза.
– Ровно наоборот.
Саймон вышел вперед, и после недолгого колебания Клэри последовала за молодым вампиром. На этом участке тоннель был прямой как стрела, но затем слегка сворачивал; достигнув этой точки, она наконец увидела, о чем говорил Саймон, и остановилась как вкопанная.
Тьма. Тоннель заканчивался вихрящейся стеной кромешного мрака. В нем что-то шевелилось, гоняя сгустки темноты подобно ветру, подстегивающему грозовые облака. Причем не беззвучно: мрак урчал и гудел, словно самолетная турбина.
К девушке присоединились ее спутники. Они выстроились в шеренгу, не сводя глаз с темноты, следя за ее колыханием. Занавесь на двери в неизвестное.
Первым заговорил Алек, чьи широко распахнутые, чуть ли не восторженные глаза не могли оторваться от этой картины. Вдоль тоннеля метался обжигающий ветер, неся с собой крошечные жгучие пылинки, будто в лицо швыряли раскаленным порошком красного перца.
– Ну вот, – выдохнул Алек. – Ничего глупее мы еще не делали.
– А вдруг мы там застрянем? Не сможем вернуться? – спросила Изабель. Рубин во впадинке у ее горла пульсировал злыми, алыми вспышками, как спятивший светофор, подсвечивая лицо.
– По крайней мере, влипнем вместе, – проворчала Клэри, оглядываясь на друзей. Она взяла Саймона с Джейсом за руки и крепко стиснула пальцы. – Мы пришли сюда вместе, пройдем эту дверь вместе и останемся вместе по ту сторону. Согласны?
Все отмолчались, лишь Алек взял Джейса за руку, а Изабель – Саймона. Ребята замерли, уставившись перед собой. Клэри почувствовала, как напряглись пальцы Джейса в ее ладони: едва заметное пожатие.
А затем они все вместе шагнули вперед, и мрак довольно чмокнул.
– Свет мой, зеркальце, скажи… – Мурлыча себе под нос, Королева приложила ладонь к хрустальной поверхности. – Ну-ка, ну-ка, где там моя Утренняя звезда?
Зеркало висело на стене опочивальни и было задрапировано охапками цветов: розами, с которых никто не осмеливался откусывать шипы.
Белесая мгла, колыхавшаяся в зеркале, подернулась рябью, по ней побежали волны, а еще через секунду из тумана вынырнула костистая физиономия Себастьяна.
– Моя прекрасноликая, – клюнул он подбородком. Тон голоса ровный, невозмутимый, хотя щеки и воротничок были заляпаны кровью. Над головой он обеими руками держал вскинутый меч, и звезды на клинке горели алыми самоцветами. – Уж не обессудьте, государыня, я чуточку занят по хозяйству…
– Я просто решила, что тебе захочется узнать: твоя сестрица в компании со сводным братцем только что изволили покинуть мои пределы. Они отыскали эдомский тракт. Идут к тебе.
По лицу Себастьяна расплылась улыбка, более похожая на волчий оскал.
– Разве они не взяли с вас обещание умолчать о своем появлении при дворе?
– Еще как взяли, – довольно кивнула Королева. – Но только не про свой уход.
И оба расхохотались.
– Убили одного из моих рыцарей, – пожаловалась Королева. – Пролили кровь, перепачкали пол перед троном, порвали занавеску. Но улизнули. А ты ведь знаешь, мои подданные не выживут в отравленных землях, ну, в Эдоме твоем, так что придется тебе самому взяться за отмщение.
Свет в глазах Себастьяна угас. Королева всегда считала если не блажью, то загадкой его привязанность к сестре и брату, хотя и признавала, что сам он был еще бóльшим ребусом. Когда-то она и в мыслях не допускала, что решится вступить в альянс с Сумеречными охотниками: их, мягко выражаясь, своеобразное понимание чести мешало доверительным отношениям. И ровно по другой причине она поверила Себастьяну: уж он-то был полностью лишен всякого представления о чести и благородстве. Предательство – тонкая материя, но Дивный народец эту науку превзошел, а Себастьян был гением по части лжи.
– Я готов служить вашим интересам в любой форме, моя Королева, – промолвил он. – В скором времени ваш и мой народы возьмут бразды правления миром в свои руки, и уж тогда вы будете вольны поступить как угодно с любым, кто посмел нанести вам оскорбление или обиду.
Она приятно улыбнулась. Ее Тронный зал до сих пор не отмыли от крови, кожу горла даже сейчас саднила царапина, оставленная острием меча Джейса Лайтвуда, так что улыбка не была полностью искренней, но Королева умела пользоваться своей красотой.
– Ты мой душка.
– Да, – скромно потупился Себастьян, пряча молнию, что блеснула в глазах, которые до того успели потемнеть, как предгрозовое небо.
Королева лениво задалась мыслью, видит ли он их отношения под тем же углом, что и она: любовники, которые даже в объятиях друг друга держат за спиной по ножу, готовые в любой момент предать, а если понадобится, то и зарезать.
– Я очень люблю, когда мной восхищаются.
Он улыбнулся, скорее даже оскалился:
– Пусть идут. Жду не дождусь нашей встречи.
