Никто из них не проронил ни слова, пока они не отошли на значительное расстояние от дома, откуда уже не доносился гул голосов, к самой ограде усадьбы. Джапоника использовала это время, чтобы собраться с мыслями. Она решила, что если у него хватит совести заметить ее слезы, она скажет, что разволновалась из-за свадьбы. Наконец настал момент, когда она просто не выдержала молчания:
— Надеюсь, вы воспользовались возможностью осмотреть усадьбу.
— Да, сегодня утром, во время верховой прогулки. — Голос его звучал отчужденно-вежливо. — Кажется, все в порядке. Завтра утром я намерен вникнуть в дело более детально. Земельный агент Шрусбери приезжает утром в понедельник.
До понедельника оставалось еще три дня. Значит, он пока не намерен уезжать.
— Вы довольны моими успехами по хозяйству?
— Разумеется.
Ей показалось, что в голосе его прозвучала ирония.
— С тех пор как вы поселились в Крез-Холле, имение превратилось в настоящее семейное гнездышко. Единственное, чего не хватает, так это детей, бегающих по всему дому.
Джапоника опустила голову, чтобы он не мог видеть ее лица.
— Ваша честь собирается в скором времени обзавестись собственным потомством, полагаю.
— Что-то в этом роде. — Девлин окинул взглядом ее профиль. Какой она была серьезной и к тому же, несомненно, она только что плакала.
— Но вначале я должен жениться.
— Понимаю. — О, как она все понимала! Лондонская леди! Ну конечно! Как могла она иметь глупость ожидать чего-то другого? Вежливые, но отчужденные расспросы. Разумные, но ни в коем случае не личные подарки. Подарки, которые можно распределить на всех членов семьи. Лондонская леди. Конечно, красавица. Несомненно, получившая хорошее воспитание, образованная, стильная и не запятнанная скандалом.
Джапоника сглотнула вязкую слюну.
— Я надеюсь, сезон был для вас удачным.
— Более или менее.
Что это было: насмешка, приятное удивление или издевка? Нет, она не собирается оставаться терпимой к его издевательствам! Если он надеется, что она пожелает ему счастья в семейной жизни, то пусть забудет об этом!
— Джейми здоров, вы заметили?
— Да. Он растет так быстро, что повергает меня в благоговейный ужас. И именно из-за него я и хотел поговорить с вами.
Джапоника остановилась и резко повернулась к нему лицом.
— Что ты хочешь сказать? — тревожно спросила она. — Девлин достал из кармана сюртука сложенный вчетверо лист.
— Я привез документы, подтверждающие право Джеймса Майкла Эббота на наследование титула виконта Шрусбери. Для того чтобы этот документ мог быть представлен в палате лордов, не хватает только вашей подписи.
Джапоника растерялась только на мгновение. Затем она отступила и покачала головой:
— Ничего не получится. Джеймс не имеет права наследовать.
— Почему нет? Вы признаете меня законным наследником? — осторожно возразил Девлин.
— Признаю.
— Тогда кто мой законный наследник, если не мой родной сын?
Джапоника прикусила губу, прежде чем выдавила из себя:
— Джейми твой незаконнорожденный ребенок.
— Не смейте называть его бастардом. Он родился через девять месяцев после свадьбы и такой же законный сын, как и любой другой, считающийся законным.
Джапоника снова покачала головой:
— Ты крутишь правдой, как хочешь, лишь бы было выгодно тебе.
— Но я всего лишь излагаю факты. Отчего не опустить некоторые детали ради того, чтобы защитить права нашего сына?
— Но тогда вы сами опускаетесь в глазах общества. Сейчас вы полноправный виконт Шрусбери, но, если Джеймса признают наследником титула, все будет обстоять иначе.
Девлин улыбнулся:
— Мне нужен титул, чтобы произвести на вас впечатление?
— Вы знаете, что не нужен!
— Тогда я ничего существенного для себя не теряю. — Он улыбался. — А если вы еще раз выйдете замуж, то не потеряете титула вдовствующей виконтессы Шрусбери.
Джапоника отвернулась и, рассеянно глядя вдаль, на зеленые поля, сказала:
— Я буду помнить об этом, если мне выпадет случай.
— Надеюсь. — Он чуть наклонился и изогнулся так, чтобы его лицо оказалось в поле зрения Джапоники. — Возможно, вам придется вспомнить об этом раньше, чем вы предполагаете.
Джапоника всматривалась в его лицо, ища подвоха.
— Вы готовы отказаться от титула ради моего сына? Готовы сделать это для него?
— Конечно. — Он смотрел на нее с такой нежностью, что она боялась расплакаться. — Он и мой ребенок тоже. Я не хочу, чтобы люди называли его бастардом.
Джапоника покраснела.
— Я понимаю.
«Понимаешь ли?» — хотел он спросить, но решил повременить с вопросом. Он ждал, когда она ему по-настоящему улыбнется.
— Есть и другое объяснение. Я хочу усыновить его. Как мой сын, он унаследует титул и поместье после меня.
Джапонику охватило странное чувство. Чувство, настолько потрясающее и настолько более сильное, чем благодарность, что она невольно подумала о том, каково бы это было свободно любить этого мужчину. Она знала, что он чувствует по отношению к Джейми, но до сих пор он не сказал ни слова о том, что чувствует к ней. Он пока не предлагал ей брак, не предлагал и иной формы альянса. По крайней мере ей так думалось. Но ни жалость, ни расчет не должны соединять их, даже ради ребенка, которого обожали они оба. Если этот брак не по любви — слово, которое ни один из них пока ни разу не произнес, — она отвергнет его, даже если этот отказ разобьет ей сердце.
Она отвернулась и пошла вперед.
— Я спрашиваю себя, с тех пор как ты показал мне его письмо, почему лорд Эббот женился на мне, если предназначал меня тебе?
— Я тоже об этом думал. Он не мог знать о ребенке.
— Нет, он не знал. И я бы не вышла за него замуж, если бы знала.
Девлин взял ее под руку и повел по тропинке к видневшейся вдали беседке.
— Ты слишком честна, Джапоника. Я думаю, он все равно предложил бы тебе выйти за него.
— Но зачем? — Прикосновение его пальцев будило воспоминания многих бессонных ночей, но ей не хотелось отнимать руку.
Девлин пожал плечами.
— Теперь я знаю, что память о тех годах никогда ко мне не вернется, но иногда у меня бывает такое чувство, что я помню обо всем, только память моя никак не связана с какими-то конкретными событиями. И отчего-то я уверен, что лорд Эббот знал о том, что я тебя обесчестил. Возможно, я сам написал ему об этом. Кажется, Хинд-Див был способен на такого рода браваду.
