– Будто бы летим на Солнце! – прерывисто выдохнул Уэйд.
По комнате легким ветерком пролетел смешок Шианны. Она обвила руками шею любимого.
– И сквозь закрытые веки ты видишь сейчас раскаленные добела лучи света в плотной бархатной темноте? Да, Уэйд?
Уэйд отпрянул, от удивления широко открыв глаза.
– Ты тоже видела это?!
Шианна слегка кивнула и, выгнув тонкую бровь, спросила:
– Так тебе подобное описание близости не кажется детской выдумкой? Тебе, зрелому мужчине, который однажды ночью залез в мой будуар, а затем утверждал, что его страсть ради страсти не нуждается ни в каких ярлыках и сравнениях?
Уэйд застенчиво улыбнулся.
– С тех пор, дорогая, мои взгляды несколько расширились. – Внезапно Уэйд откатился в сторону и уставился в открытое окно на залитое лунным светом небо. – Шианна, а ты уверена, что любишь меня? – Уэйд задал давно мучивший его вопрос. – Ты совсем не знаешь мужчин. Как же ты можешь знать, что такое любовь, а что только похоже на нее? Сколько времени пройдет, прежде чем ты начнешь задаваться вопросом: а каковы ласки других мужчин? Я не хочу, чтобы к тебе прикасался другой. Одна мысль об этом сводит меня с ума. Как же я…
Шианна наклонилась к нему и, прижимая указательный палец к его губам, заставила его замолчать.
– Ты превращаешь в проблему то, чего никогда не случится, – мягко остановила она его. – Зачем же мне что-то искать, когда я уже нашла лучшее. – Ресницы Шианны трепетали. Она посмотрела бесконечно долгим взглядом в глаза Уэйда. – Я лишь боюсь, что мы будем всегда спорить, поскольку и ты, и я решительные люди, и каждый из нас решил идти в жизни своим собственным путем. Но любовь, которую я чувствую к тебе, вернет меня в твои объятия даже в минуты гнева.
Шианна привстала, опершись на локоть, и не мигая смотрела на Уэйда.
– Я очень хотела видеть рядом с собой умного человека с добрым сердцем Джедедаи Уинстона. Хотела, чтобы мужчина моей мечты имел врожденное благородство Маманти и вызывал у меня уважение, нарочито не требуя его. Я искала человека с превосходным чувством юмора моего отца и его солнечным взглядом на жизнь – ребенком он мог заставить меня улыбнуться в самую грустную минуту.
Лицо Шианны приняло печальное выражение.
– Я хотела любви, подобной той, что испытал мой отец, хотя она была слишком скоротечной – отец буквально жил воспоминаниями о моей матери. Он и привил мне эту потребность искать совершенство в том единственном избраннике, с которым я проживу всю жизнь.
Уэйд уже не раз пожалел, что Шианна не знает всего о своем отце. Он все откладывал подходящий момент, чтобы рассказать ей о нем. Новость неприятная для Шианны, ведь для нее мать навсегда осталась самым дорогим человеком, хотя Шианна едва ли хорошо ее помнила.
Что-то в выражении лица Уэйда насторожило Шианну.
– Что-то не так? – спросила она.
Но он надежно замаскировал свои чувства за рассеянным выражением лица и отсутствующим взглядом.
– А что может быть не так? – вопросом на вопрос ответил Уэйд. – Разве что пара мыслей, которые не имеют никакого отношения к нашему разговору.
У Шианны возникло чувство, что Уэйд все же что-то скрывает от нее, но она не могла устоять перед его дьявольским обаянием. Поколебавшись пару секунд, она снова оказалась в объятиях Уэйда.
– О чем ты Думаешь, ковбой? – промурлыкала она, отчего у Уэйда пошли мурашки по коже, хотя в комнате было жарко, как в духовке.
– Я хочу любить тебя снова… – обольстительно прорычал Уэйд. – И снова. – Его нога скользнула между ее ног, тесно вжимаясь в бедра. – И снова…
Его грудь прижималась к ее набухшим розовым сосочкам, и Шианна чувствовала, как бьется его сердце.
Губы Уэйда открылись, принимая ее губы и смакуя вкус поцелуя, от которого по каждому нерву и мускулу проходила дрожь страсти. Уэйд закрыл глаза и вздохнул, вновь подумав о том, как это хорошо – любить и быть любимым. Это особое чувство, и ему не хотелось, чтобы оно ушло. Признаться Шианне в любви было для Уэйда самым трудным делом, которое когда-либо возникало в его жизни. Но постепенно любовь к ней стала для него столь же естественной, как дыхание, как биение сердца.
Насколько же пустой была его жизнь без Шианны, подумал Уэйд, лаская красивый изгиб ее бедра. Она зажгла в его душе огонь страсти, который теперь горел неугасимо. Каждый момент близости с ней напоминал ему самую первую их ночь, когда он залез в ее комнату. Все возбуждало и удивляло, подобно исследованию той таинственной пещеры – грота за гротом. Каждый шаг погружал его все глубже и глубже в волшебное царство чувственного удовольствия, поражая и одновременно давая понимание собственных чувств.
Боже мой, как ему нравилось прикасаться к ней, утоляя ее пылкое желание! Как он жаждал вновь и вновь испытывать вкус поцелуев, которые таяли на его губах, подобно ласковому летнему дождю. Уэйд вздыхал от удовольствия, тихо сходя с ума от безумного экстаза их единения.
«Об отце расскажу позже, – в очередной раз отложил трудный разговор Уэйд. – Он не должен мешать нам предаваться любовным страстям – не торопясь, нежно… до рассвета».
Глава 23
Чад бросил взгляд на двух наездников, приближающихся с юго-востока. Прошло уже три дня с тех пор, как Уэйд уединился с Шианной за холмами. Даже на расстоянии Чад смог разглядеть улыбку на лице брата. Шианна и Уэйд явно помирились. Чад упал духом, вновь почувствовав, что его влечение к этой знойной красавице не исчезло.
Он оглянулся на Хуана, который готовил речь по случаю возвращения Уэйда.
– Думаю, ты напрасно заготовил свой монолог, – охладил он пыл Хуана. – Мой братец имеет вид довольного младенца в объятиях любящей мамаши.
Губы Хуана растянулись в ухмылке.
– Да, судя по всему, сеньора погасила огонь под седлом гринго.
Уэйд приблизился, окинув злословящих мужчин изучающим взглядом.
– И чему это вы так радуетесь? – спросил он. Шианна подъехала ближе к Уэйду, чем привела мужчин в некоторое замешательство. Облегающее фигуру платье, из-за которого Уэйд беспокоился в Уичито, вызвало вполне ожидаемую реакцию. И Чад, и Хуан расплылись в улыбке при виде прекрасной нимфы, чья фигура стала еще соблазнительнее. Несколько последних дней принесли Уэйду новые доказательства любви Шианны. Но он все еще расстраивался при виде своего брата и друга, которые пребывали в фантазиях по поводу того, как Шианна могла бы выглядеть без платья.
Обернувшись, Уэйд посмотрел на стадо, спокойно пасущееся на цветущем лугу.
– Отсюда еще восемьдесят миль до Абилина, – резко напомнил он. – Вы намерены позволить лонгхорнам топтаться здесь весь день, или мы все же погоним их?
Чад отвел пристальный взгляд от точеной фигурки Шианны, догадываясь, что заставило так грубо звучать голос Уэйда.
