Бантаги покинули свои укрытия и пошли на штурм кирпичной стены, на которой засели люди Ганса. Четыре оставшиеся у защитников форта пушки встретили их картечью, несколько десятков вражеских солдат упали на землю и были тут же затоптаны своими товарищами, но воодушевленные успехом своего бронепоезда воины орды продолжали нестись ко входу в чинский квартал.
— Сэр!
Обернувшись, Ганс увидел подползшего к нему Кетсвану. Глаза зулуса были широко распахнуты.
— Возвращайся на свою позицию!
— Сэр, там корабль! Корабль!
Ганс бросил взгляд на разрушенные ворота, по арке которых раньше можно было перебраться на северную часть стены.
— Нам надо продержаться. Григорий! — воскликнул Ганс и, следуя за Кетсваной, спустился по лестнице. Пробежав мимо дымящихся обломков ворот, рядом с которыми окопались несколько десятков чинов, яростно отстреливавшихся от бантагов, он добежал до северной стены, вскарабкался вверх по лестнице и укрылся на бастионе.
В нескольких милях ниже по реке из-за излучины показался броненосец. Из его труб вырывались белые клубы дыма, и, несмотря на шум битвы, до Ганса донесся его далекий гудок.
Расплывшись в улыбке, он посмотрел на Кетсвану.
— Ты будешь удерживать этот бастион! — приказал зулусу Шудер. — Он защищает ворота, ведущие к реке. Когда бантагам станет известно о приближении нашего корабля, они постараются проскользнуть по берегу и прорваться к пристани.
Радостно рассмеявшись, Кетсвана утвердительно кивнул. Ганс спустился с бастиона на улицу чинского городка. На его глазах обрушилась еще одна секция стены, и защищавшие ее люди попадали вниз. Пробежав вдоль северной стены, он очутился у входа в местный храм, в котором укрылись старики, дети и раненые. Ворвавшись в старинное здание, сложенное из известняка, Ганс отчаянно завертел головой, пока его взгляд не упал наконец на Тамиру. Она оказывала помощь одному из раненых, а из мешка, привязанного к ее спине, высовывалась головка Эндрю. Ганс кинулся к жене.
— Помощь пришла!
Его голос разнесся по всему храму, и на него устремились взоры тех, кто находился внутри.
— Собери вокруг себя всех этих людей и веди их к северным воротам. Когда вы увидите, что наш корабль подошел к пристани, открывайте ворота и бегите к нему. Ты меня поняла? Беги к кораблю.
— А ты?
— Я последую сразу за тобой.
Тамира выпрямилась и посмотрела ему в глаза.
— Даже не думай об этом, — произнес Ганс, стараясь перекричать поднявших шум чинов, которые передавали друг другу его слова о скором спасении. — Не забывай про Эндрю. Ты должна жить ради Эндрю. Не дожидайся меня.
Разбуженный громкими криками младенец тихонько захныкал. Тамира сняла импровизированную колыбельку со своей спины и начала баюкать Эндрю на руках, но взгляд ее не отрывался от лица Ганса.
— Ты знаешь, что надо делать. Выведи этих людей отсюда.
Плечи Тамиры затряслись от сдерживаемых рыданий, но жена солдата сумела взять себя в руки.
— Ради Эндрю, — прошептала она.
Сжав лицо Тамиры в своих ладонях, Ганс поцеловал ее и вытер слезы с ее щек. Нагнувшись, он прикоснулся губами ко лбу Эндрю и вышел на улицу.
— Разверни Третий полк на север! — приказал Гаарк. — Я хочу, чтобы они простреливали все подходы к реке.
Джамул козырнул и вместе с офицерами штаба побежал по подъемному мосту на равнину перед крепостью, где в полной боевой готовности стоял резервный полк, все это время ждавший команды кар-карта вступить в сражение.
— Там сейчас начнется сущее светопреставление, — отрывисто произнес Буллфинч, обращаясь к Эндрю, — От стены до реки целых сто ярдов. Это будет бойня.
Эндрю и сам видел колонну бантагов, двигавшуюся к реке. Конные упряжки волокли целую батарею, возницы подхлестывали лошадей, и установленные на передки пушки подпрыгивали на ухабах.
— Буллфинч, проведи судно мимо пристани. Мы обойдем этих бантагов с фланга, расстреляем их из наших орудий и вернемся за людьми.
Довольно потирая руки, адмирал начал отдавать команды рулевому. Эндрю спустился из рубки на главную батарейную палубу. Последовавший за ним Буллфинч приказал канонирам левого и правого бортов зарядить орудия двойным зарядом картечи. Орудийные расчеты метнулись к своим пушкам и заложили в казенники увесистые заряды: в каждой нарезной пятифунтовке было по два мешочка, в которых находились почти триста мушкетных пуль, а в носовом «пэрроте» их было около тысячи. Высунувшись из орудийного порта, Эндрю увидел, что до пристани оставались каких-то сто ярдов. И тут ворота крепости распахнулись, и, к его ужасу, из них выплеснулась толпа кричащих людей.
Еще рано, черт возьми. Рано!
Бантаги открыли ружейный огонь. Одна из их пушек выстрелила картечью, и несколько человек повалились на землю. Носовая стофунтовка «Питерсберга» рявкнула в ответ, разом уложив немало вражеских воинов, но целая толпа бантагов вынырнула из-за угла крепостной стены и начала стрелять из винтовок по беззащитным людям.
— Первое орудие правого борта, ваша цель — вражеская артиллерия! — проревел Буллфинч. — Второе, третье и четвертое орудия, стреляйте по пехоте!
Люди продолжали выбегать из ворот, хотя счет их потерь шел уже на десятки.
«Питерсберг» миновал пристань, и лица защитников форта исказились от ужаса, когда им почудилось, что долгожданный корабль вовсе не собирается забирать их с собой.
Буллфинч повернулся лицом к корме.
— Машина левого борта, полный назад!
Когда левое колесо броненосца остановилось и начало медленно вращаться в обратную сторону, палуба под ногами Эндрю ощутимо завибрировала. Продолжавший двигаться по инерции корабль начал разворачиваться. С трудом удержав равновесие, Эндрю от неожиданности подпрыгнул, когда первая пушка правого борта выстрелила и откатилась аж на середину батарейной палубы. Один за другим отстрелялись и остальные три орудия, и все вокруг него утонуло в дыму. Судно все еще разворачивалось и двигалось вперед одновременно.
— Плавающая мина справа по борту!
Не успел командир носового орудийного расчета выкрикнуть свое предупреждение, как прогремел оглушительный взрыв и корабль подбросило вверх. Эндрю шлепнулся на спину и ошеломленно захлопал глазами. Корабль застонал, как смертельно раненный зверь. Мимо Эндрю в сторону кормы проковылял Буллфинч, и вдруг полковник с удивлением обнаружил, что промок. В момент взрыва в носовой порт хлынул поток илистой воды.
Теперь корма разворачивающегося «Питерсберга» находилась прямо напротив форта. Поднявшись на ноги, Эндрю взглянул на канониров левого борта, которые невозмутимо стояли на своих местах, готовясь открыть стрельбу. Первой рявкнула кормовая пушка, а за ней и три другие. На мгновение Эндрю удалось проникнуть взглядом сквозь пелену дыма, и он увидел, что полк бантагов просто перестал существовать. Берег был усыпан бесформенными останками воинов орды.
