Об этом все. Теперь о главном. Передай моему курьеру свой знаменитый портфель с договорами. Особенно меня интересуют те, которые подписывал Чегорин.
Пора этого парня отправлять на зону. Ну а потом Кадило позаботится, чтобы нашему высокопоставленному другу жилось вольготно в местах, не столь отдаленных. Каждый должен получить то, что он заслуживает. Мы обязаны расчистить себе дорогу, прежде чем ступить на нее. На этом я закругляюсь, друг мой. Надеюсь, ты мне веришь!"
На экране появилась сетка. Все молчали.
Тихомиров встал и начал расхаживать по комнате, где больше трех шагов в одну из сторон сделать было нелегко. Андрей молчал. Кадило не отрывал глаз от адвоката.
– Совсем не этого я ждал, – бурчал себе под нос Тихомиров. – У Сарафанова поехала крыша. Слишком большой риск вылезать мне из норы. Зачем ему нужна эта чертова баба? Какую роль он ей отводит?
– Простую, – вмешался Андрей. – Обмен. Полковник Медведев не в силах вытащить свою жену из петли. Татьяна не согласится встретиться с мужем, а уж тем более рассказать ему всю правду. С вами она пойдет на контакт, потому что знает, кто вы и кем присланы. Если Медведев арестует Чегорина, то получит свою жену. Хочу добавить: следствие заинтересовано в обвинительном приговоре. На Татьяну можно повесить всех собак и закрыть ряд провальных дел. Спасти ее может не просто адвокат, а такой мэтр, как вы. И это надо сделать.
– Вынужден! – заключил Тихомиров и остановился. – Он мне не оставляет другого выхода, к сожалению. Риск – это не сарафановский метод борьбы. С его фантазией можно было придумать более смелый ход.
– Конечно: выкрасть Татьяну из тюрьмы. А дальше что? Бега? Нет. Она должна выйти чистой. Ей придется жить с мужем среди людей, а не скитаться по пригородным дачам. Она свое отбегала. Вот почему Павел Матвеевич избрал этот метод, а не другой.
– Ладно. Давайте на нее материалы, а ты, Кадило, неси мой портфель с договорами. Будем уповать на милость Всевышнего.
– Надежней рассчитывать на собственную силу и талант. Рано вы лапки кверху поднимаете, господин Тихомиров. Цыплят по осени считают.
Адвокат взглянул на Андрея с некоторой настороженностью и увидел слабую ухмылку на лице и легкую иронию во взгляде.
* * *
Слесари сидели в подсобке и забивали «козла». Чистенькие, в голубой с желтым униформе, они походили на бригаду, обслуживающую самолеты в международном аэропорту, а не на водопроводчиков из московского РЭУ. И лишь только старый закостенелый жаргон не менялся с годами.
Андрей заглянул в коморку и спросил:
– Гришу Воротникова я могу повидать?
Крупногабаритный толстяк в вязаной шапочке повернулся к двери и тут же дал оценку клиенту. Дорогая дубленка, норковая шапка, шелковый шарф и замшевые сапоги. Стоило ответить.
– Гриша – это я, но заявки принимает диспетчер.
– А ты думаешь, я тупой? Или ты слишком хорошо живешь от заявок?
– Значит, грамотный?
– Не первый ремонт делаю.
Гриша усмехнулся, положил кости и встал, едва не пробив головой потолок.
– Доиграй за меня, Петро.
Они вышли во двор.
– Ну рассказывай, где у тебя течет?
– У меня все уже вытекло, Гриша. Но, зная то, что ты в этой конторе числишься среди самых лучших и дорогих, решил обратиться к тебе. Правительственный дом в Харитоновском ты обслу живаешь?
– Пока доверяют.
– И жильцов всех знаешь?
– Допустим. Менял краны я, но с тех пор они не текут. Я в одну квартиру дважды не хожу.
– Похвально. В сорок четвертой квартире установлено джакузи, а стены выложены плитами из натуральной яшмы. Не ванная, а дворец. Дороже янтарной комнаты.
– К чему клонишь?
Андрей снял с плеча сумку и расстегнул ее.
– Этот смеситель отделан натуральной яшмой. Вещь коллекционная, выполнена на заказ. Хозяйка квартиры, мадам Сорокина, отвалит тебе за такую штуку две тысячи баксов. Не меньше. Плюс работа и забота. Бешеные деньги. Согласен?
Слесарь повертел смеситель в руках и покачал головой.
– Слов нет. Вещь классная. Машка за нее и больше отвалит. У них денег куры не клюют. Но у меня нет сейчас таких бабок. Сколько ты за него хочешь?
– Небольшую услугу. Смеситель я тебе подарю и добавлю еще пару кусков зеленых. Есть над чем подумать.
Воротников с подозрением глянул на клиента.
– Упакован ты неплохо. Видать, хорошо шелестит в кармане. Ключи от квартиры нужны? Зря хлопочешь. Рыл восемь ее обхаживают, и все со шпалерами. Мышь не проскочит. Глухо, паренек.
– Мышь-то не проскочит, а тебе сами дверь откроют. Работа у тебя такая.
– Толкуй о деле, умник. Только ничего не выйдет. Когда я в квартиру вхожу, за мной две пары глаз следят. Сморкнуться не дадут. Там бугаи покрепче меня будут. Враз скрутят.
– Знаю. А ты делай свое дело и не дергайся. Тебе две секунды надо, чтобы эти деньги заработать.
Андрей достал из кармана крем для бритья и повертел его в руках.
– Перед зеркалом стоит стаканчик, а в нем опасная бритва и такой же тюбик. Тот возьми, а этот положи. Вот и все дела.
– Чего ты задумал?
– Не твоего ума дело. Я деньги плачу. Большие деньги за плевую работу.
– А потом меня в солнечный Магадан отправят?
– Раскинь мозгами. За что? Работай в перчатках и не оставляй следов. Тебя знают здесь не первый год. Ты лучший! Кто на тебя подумает? И не бойся, взрывчатки тут нет. Дело чистое.
– Меня обыщут, а потом впустят. Зачем слесарю с собой крем носить?
Андрей достал из сумки молоток со стальной ручкой и отвинтил ее.
– Сюда положишь. Размерчик под тюбик. В твоих инструментах особо копаться не станут. Слесарь не спускал глаз с Андрея.
– Деньги вперед давай.
Через секунду в его руках лежал бумажник. Он открыл его и увидел пачку стодолларовых купюр.
– Чеченские?
– Не понял!
– Фальшивые?
– Возьми любую на выбор и обменяй в любом банке. Мы не скупимся.
– А если не получится?
– Постарайся. Для хороших людей ничего не жалко.
– А если не получится?
– Постарайся. Мы никаких «если» не признаем. Рот откроешь – себе хуже сделаешь.
Андрей достал из кармана фотографию и передал Воротникову.
– Узнаешь? Это твои детки – Люська и Витька. Один в первый класс ходит, другая в третий. А в школах всякое случиться может. Подумай об этом, Гриша.
Слесарь схватил клиента за грудки и приподнял на месте.
