Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
– Верю, мой господин, и я в изумлении. Как не верить? Прошлой ночью я видел что-то огромное, заслонившее звезды… Это был твой летающий мешок?
– Да. Я с помощниками поднимаюсь в небо по ночам.
– Чтобы вас не видел солнечный глаз Таван-Геза?
Кадмиамун рассмеялся:
– Поверь, Тен-Урхи, бог видит солнечным и звездным глазом одинаково прекрасно! Если бы он разгневался на меня, то сжег бы молнией семнадцать лет назад, когда я впервые надул четыре маленьких мешка и оторвался от земли. Но он этого не сделал, и, значит, человеку дозволяется летать! Пока ночью, чтобы никто не увидел, не напугался, не донес… Люди, знаешь ли, не столь умны и милосердны, как боги.
«Семнадцать лет! – послышался голос командора. – Он летает уже семнадцать лет! Лихой парень!»
«К сожалению, не парень, а почти старик. Люди этой расы живут недолго», – с грустью отозвался Тревельян. Словно подслушав его мысли, Кадмиамун сказал:
– У меня есть хорошие мастера, целая сотня, но ни один из них не сядет рядом со мной в корзине, ибо их страх сильнее любопытства. У меня есть храбрые помощники, немного, но есть, и они летают со мной. Мне осталось мало лет, и лучшему из них я завещаю свои богатства и свое дело. Хочешь стать им, Тен-Урхи?
– Хотел бы, мой господин, но у каждого из нас, у тебя и у меня, своя дорога. Если я вернусь с того острова… – Тревельян почтительно склонил голову и сменил тему: – Ты говоришь, что твой мешок летает по ветру? Однако ночью я видел его над лесом, а теперь он здесь. Как такое возможно?
– Ветры переменчивы, но в небе, как в море, есть свои течения, их можно найти, когда летаешь выше или ниже. Горло мешка открыто, и под ним стоит жаровня. Положи в нее уголь, зажги его, выбрось из корзины камни, и мешок поднимется, а если станет холодно, он станет опускаться. Я уже знаю, какие ветры дуют над морем, над Шо-Ингом и Тилимом на разной высоте и как поймать нужный ветер.
– Ты летаешь даже над морем и Тилимом? – На этот раз Тревельян был на самом деле поражен.
– С Пан-Тиком и Сорадом, моими помощниками, я добирался до границ Шии, – с гордостью промолвил Кадмиамун. – Всего половина ночи туда и половина обратно. А над морем ветры дуют еще быстрей. Иногда мне кажется, что еще немного, и я долечу до самой Оправы…
Тревельян глубоко вздохнул. В его ушах снова звучал голос Тасмана. Ищи недовольных! Истинно недовольных, тех, кто ощущает беспокойство без видимой причины и жаждет чего-то такого, чему нет места в повседневном бытии… Чего-то необычного, возвышенного…
– Мой господин, ты никогда не долетишь до Оправы, потому что ее просто нет. Ее не существует! – сказал он. – Там, за Мерцающим морем, лежит океан, потом земля, которой никто еще не видел, и другой океан, и если двигаться все дальше и дальше на запад, ты пролетишь над Архипелагом и окажешься у берегов Хай-Та или Гзора.
Кадмиамун недоуменно нахмурился:
– То есть, двигаясь на запад, приду на восток… Но разве это возможно, Тен-Урхи? Разве мир замкнут подобно кругу?
– Да, в каком-то смысле, только он не круг, а шар. Огромный шар, который висит в пустоте и обращается вокруг центрального светила. Мы живем на поверхности этой сферы, но она так велика, что любой обозримый глазами участок кажется нам плоским. Имя Дартаха Высоколобого из Этланда тебе о чем-нибудь говорит? Это его теория. Ты слышал о ней?
– Слышал только то, что этот Дартах был безумцем и умер в изгнании. – Свет факелов упал на лицо магистра, и Тревельян увидел, как он взволнован. – Но то, что ты сказал… Случалось, что я возвращался из полета ранним утром и глядел на мир при свете дня… С большой, очень большой высоты он в самом деле кажется немного выпуклым, но, когда спускаешься, опять становится плоским. – Кадмиамун резко вскинул голову. – Я хочу ознакомиться с учением этого Дартаха! Скажи, после него что-то осталось? Манускрипт, какие-то записки?
– Да. Осталась книга, которая хранится во дворце Раббана, правителя Северного Этланда, живущего близ города Помо. Я сам ее видел. Раббану она не нужна, и, если ты пошлешь к нему своих людей с богатыми дарами, он, думаю, ее отдаст.
Аэростат, надутый теплым воздухом, уже не лежал на корзине, а парил над ней, удерживаемый толстыми канатами. Он был похож на дирижабль – гигантский огурец длиной в полсотни метров, охваченный сетью с подвешенной к ней гондолой. Несколько человек грузили в нее камни и мешки с углем.
– Кажется, ты говорил о земле, что лежит за океаном? – спросил магистр. – Велик ли этот остров?
– Не остров, целый материк, хотя не такой большой, как наш. Он вытянут с юга на север, так что мимо не пролетишь. До него примерно столько же, сколько от Шо-Инга до Пейтахи и Дневной Провинции.
– Долгий путь. Однако… – Кадмиамун уставился в землю, что-то высчитывая. – Если сделать летательный мешок побольше и взять с собой запас угля, можно было бы добраться и взглянуть на эти земли… Только кто полетит со мной в такую даль?
– Найдутся желающие, – с улыбкой сказал Тревельян. – Ты ведь ищешь храбрецов? Ну так есть в Онинда-Ро целое племя, слывущее в тех краях разбойничьим, народ вождя Лакассы, не слишком многочисленный, но человек двести в нем наберется. Очень им неуютно в диких и пустых горах. Если ты их разыщешь и если перевезешь сюда… лучше не всех сразу, а небольшими группами, по двадцать-тридцать мужчин и женщин с каждым караваном, что идет к тебе с востока… Они будут хорошими спутниками. Они потомки воинов и горцы, так что не боятся высоты.
Кадмиамун окинул его острым взглядом:
– Откуда ты все это знаешь, Тен-Урхи? О землях за океаном и расстоянии до них, о том, что мир подобен шару, об этом Дартахе и горцах из Онинда-Ро и даже о книге, что хранится у правителя Северного Этланда?
– Я нашел эту книгу случайно и прочитал ее. А остальное… – Тревельян пожал плечами. – Я ведь странник-рапсод! Когда бродишь по свету, узнаешь о разных вещах, особенно если твои уши и глаза открыты.
– Твоим глазам и ушам можно позавидовать, – сказал Кадмиамун, поворачиваясь к парящему над корзиной аэростату. – Сегодня, Тен-Урхи, я отправляюсь к Мерцающему морю. Мы пролетим над побережьем и городом Кадмидауса, моего брата, и можем опуститься где-нибудь неподалеку, чтобы высадить тебя. Выброси прежние письма, те, что из Тилима, я дам тебе новое, и брат найдет для тебя корабль. Ну как, полетишь со мной?
– С радостью! Но я хотел бы сделать тебе подарок, почтенный магистр. Мой конь… он мне больше не нужен. Ты будешь ему хорошим хозяином.
– Пока ты не вернешься, Тен-Урхи, пока не вернешься.
– Это вряд ли, мой господин.
Глава 18ВЕЛИКИЙ НАСТАВНИК
Ночью, при свете Ближней звезды, вода сияла и переливалась молочным опаловым блеском, меркнущим с восходом солнца. Этот эффект, от которого Мерцающее море получило свое название, вызывался люминесценцией крохотных полурастений– полуживотных viagrus spantanum, отдаленного аналога земного планктона. Великое множество рыб, тюленей, морских черепах и ракообразных пожирали этот природный питательный бульон, плодились и размножались близ водной поверхности, попадая затем в рыбачьи сети и под удары острог. Море кормило людей Торе и Пини-Пта, Удзени и Запроливья, огромного острова Фадр и даже гордых мореходов ингов, предпочитавших рыбе мясо. Они добывали черепах, тюленей и жутких тварей, которых можно было при желании считать омарами или лангустами, но, по мнению Тревельяна, имевшими больше сходства со скорпионом, только метровой длины. Клешней у них было целых шесть, и Гин готовил их отменно – отваривал в морской воде, извлекал мясо и тушил его с пряностями.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
