Он взял ее за руку.
— Не бойся. Этот корабль принадлежит нашему сыну.
— Мик, у нас нет сына. Это у Мика и Доминики из другого времени было двое сыновей. А мы с тобой? У нас ничего не было. И не будет. Не потому, что ты мне не нравишься, — она стерла слезы с глаз. — А потому что сегодняшний день мы, скорее всего, не переживем.
Мик обнял ее.
— Переживем.
— Потому что я нахожусь в космическом корабле, который, скорее всего, является вершиной всех технических достижений в этой галактике. Потому что в наших жилах течет кровь расы высших созданий. И еще потому, что я не утратил веры.
Доминика прижалась к нему. Заглянула в его темные глаза, и их губы встретились.
На самом деле мы ничего не знаем. Все наше знание находится на уровне школьной программы. Истинной природы вещей нам никогда не познать. Реальность не более, чем иллюзия, правда, довольно стойкая.
Глава 36
Фобос
Космический объект Фобос в семь раз больше второй луны Марса, Деймоса, и вращается так близко к Марсу; что завершает полный оборот быстрее, чем сама планета вращается вокруг своей оси. Эта необычная особенность в сочетании с уникальной плотностью поверхности подсказала астрофизикам, что Фобос — не луна и не астероид, а полая металлическая сфера.
Белая дымка ослепила Иммануэля Гэбриэла, втянула его в себя. Частицы материи затанцевали на его коже, проникли в мускулы и кости. Все его тело дрожало, словно туман проник даже между его атомами…
…все закончилось внезапным ощущением гравитации, которая буквально протянула молекулы его тела сквозь борт космического корабля, — атомы которого расступились ровно настолько, чтобы он выскользнул в космос, почувствовав лишь слабое головокружение, а затем погрузился в металлическую поверхность Фобоса.
Иммануэль согнулся пополам от боли, микроскопические элементы межклеточного пространства постепенно возвращались на свои места, а кожу покалывало от странного ощущения.
Затем он понял, что причина такого ощущения — тонкий слой светящейся пленки, окутывающей его тело, как вторая кожа, согревая и защищая, при этом позволяя дышать.
Он оглянулся и заметил металлический интерьер отсека, который, похоже, давным-давно пострадал от пожара.
Иммануэль вспомнил слова брата в пещере рабби Шимона бар Йохай.
Наши родители не умерли, Мэнни. Их общее сознание осталось в ловушке.
В ловушке? Где? Джейк, где они сейчас?
На Фобосе. Наши родители поднялись на борт корабля Стражей до того, как солнце превратилось в сверхновую. Корабль вошел в червоточину вместе с «Баламом». Червоточина выбросила их далеко в прошлое. Фобос — это не луна, это все, что осталось от корабля Стражей. Наши родители заперты внутри, их сознание в криогенном стазисе.
Иммануэль двинулся по коридору, освещая себе дорогу новой «второй кожей» и рассматривая последствия жуткой аварии корабля. Пробоина в его корпусе казалась кратером, уходящим внутрь на глубину трех этажей. Видно было, что герметичность кое-как восстановили, но прямое попадание астероида привело к сильнейшему взрыву внутри космического судна.
Коридор заканчивался секцией, где возвышался акриловый купол, покрытый толстым слоем пыли. Мэнни протер окошко и заглянул внутрь — туда, где раньше работали дюжины установок фотонного реактора — генератора сотен триллионов фотонов, которые перемещались со скоростью света. В других куполах содержалась антиматерия, охраняемая мощными электромагнитными полями.
Несколько минут Мэнни заворожено любовался ее изумрудными водоворотами, затем прошел дальше и оказался в огромном пространстве размером с три стадиона. Весь зал был уставлен странными восьмиметровыми камерами, выстроенными как своеобразное домино. Тысячи камер. Большая их часть была разбита и пуста: содержимое высосало в космос через пробоину.
Мэнни направился к уцелевшим. Протер заиндевевшее стекло и увидел внутри безжизненные останки высокого существа, нагого и замороженного, с безволосым длинным черепом.
Сверхлюди. Генетические доноры Хун-Ахпу.
Проникновение в сознание было настолько внезапным, что Мэнни замер.
— Мик?
Он пошел по направлению к источнику мыслей, на другую сторону зала, и оказался у массивной двери со светящимися панелями.
Открыв дверь, Мэнни вошел в небольшую комнату, по всей видимости, лабораторию, и его чувства тут же были атакованы волнами мысленной энергии, отражавшейся от стен.
Он услышал, как его мать спрашивает: «Что это за место?» И хотел было ответить, но тут прозвучал голос другой женщины. Этот разговор состоялся здесь давным-давно и остался навсегда.
«Доминика, это полностью изолированная комната, источник ее питания и системы жизнеобеспечения абсолютно независимы от остального корабля. Стены продуцируют белый шум, который защищает от любого телепатического воздействия извне».
Мэнни оглянулся.
В центре комнаты стояли две криогенные камеры, оплетенные сетью проводов и трубок, уходящих в пол и связывающих эти камеры с непонятными устройствами, расположенными вдоль стен.
Детектор питания светился. Мэнни протер окошко на поверхности правой камеры, заглянул внутрь.
— Господи…
Майкл Гэбриэл лежал на спине, вмороженный в янтарный воск. Звездчатые электроды располагались на его висках, макушке, лбу, солнечном сплетении, возле сердца, на крестце и на ногах.
Доминика была запечатана в такой же камере слева.
Призрачные мысли снова зазвучали в комнате.
«Почему Мик здесь? Что вы с ним делаете?»
«В результате длительной схватки с Мерзостью его рассудок окончательно повредился. Единственный способ лечения — это восстановить память. Технология постлюдей позволяет манипулировать сознанием Майкла, внушить ему чувство покоя, безопасности, помочь при помощи виртуальных средств сохранить рассудок. Но необходима еще терапия, а для ее успеха требуется специалист, хорошо знающий Хун-Ахпу… тот, кому Хун-Ахпу доверяет… Мы введем вам обоим легкий наркоз, потом свяжем ваше сознание с разумом Хун Ахпу при помощи устройств виртуальной реальности. Оказавшись внутри, вы уже не сможете отличать виртуальный мир от реальности».
Мэнни смотрел на контейнеры с телами его родителей.
— Лживые ублюдки. Заморозили их и оставили на чертову уйму времени.
На сто двадцать семь миллионов лет.
— Папа? Как…
Мы с твоей матерью оказались в бесконечной виртуальной реальности, наше сознание запрограммировано на полное самообеспечение и бессмертие. Как и «Балам», этот корабль управляется искусственным интеллектом, который служит носителям наших генов. За минувшие тысячи лет мы смогли организовать ремонт корабля и не позволили ему снизить орбиту. Наши души остались прикованы к телам, которые уже не оживить. Позволь нам двигаться дальше, Иммануэль. Выпусти нас из этого чистилища.
