Левое плечо Снагрода было почти бесполезно, но, несмотря на боль, орк сумел поставить блок правой рукой и поймал клинок голой пятерней. И с воплем выдернул меч из руки Кантора. Клинок со звоном упал на землю, отлетев далеко от противников.
Педро с рыком принялся молотить кулаком по голове монстра. Не силовым, а керамитовой перчаткой. Но и этого было достаточно. Ярость его ударов была чудовищной. Он бил и бил тварь по морде, раздробляя зубы противника, оставляя глубокие кровавые раны на щеках и лбу, ослепив его на один глаз и сломав ему массивную челюсть.
Снагрод пытался защититься, но, лежа на спине, едва ли мог одной рукой сдержать безудержную ярость космодесантника, а второй все еще удерживал силовой кулак магистра.
— Ты уничтожил наш дом! — рычал Кантор, изничтожая морду противника. — Убил моих братьев. Ты заплатишь за это!
Речь человека не была известна орку, но смысл он улавливал. Смерть была близка, намного ближе к Снагроду, чем когда-либо прежде.
Изогнувшись, он смог сбросить с себя магистра. Вскочив на ноги, тот приготовился к новому нападению, но Снагрод не стал этого делать. Вскочив, он побежал к зависшему над краем площадки вертолету. Кантор погнался следом, но внезапно заговорила автопушка, и ему пришлось отпрянуть, чтобы не быть разорванным в клочья.
Снагрод не сбавлял скорости, кровь рекой лилась из его ран, оставляя широкие красные полосы на рокрите. Вертолет подлетел ближе к платформе, и орочий вожак нырнул в открытый люк, заставив машину заплясать в воздухе.
Кантор заорал от разочарования, глядя, как вертолет улетает прочь на языках голубого пламени. Снагрод собирался сбежать!
Внезапно за его спиной грянули выстрелы, и снаряды защелкали по броне вертолета. Она треснула, но не раскололась. Орки не стали ждать второго залпа: они развернули машину и увеличили скорость до максимума.
Кантор проследил взглядом за ними и снова яростно выругался.
Снагрод высунулся наружу и встретился с ним взглядом.
Невероятно, но монстр, похоже, смеялся.
Пять пар тяжелых сапог остановились возле Кантора.
Когда вертолет пропал из виду, магистр встал и оказался лицом к лицу с пятью терминаторами.
Первым заговорил сержант отделения Рого Виктурикс:
— Он сбежал.
— На этот раз — да, — прорычал магистр.
— Космопорт в наших руках, — сказал Виктурикс. — Анаис контролирует ПВО. Рузко уже ведет первый из кораблей. Через считаные минуты он будет здесь.
Кантор окинул взглядом платформу Нолфеас. Поврежденные орочьи бомбардировщики все еще были здесь.
— Нам нужно очистить площадки всех трех башен, — сказал он.
Голос его был низким и скрежещущим: Педро отходил от прилива адреналина, и даже его психике Астартес было тяжело оправиться от подобного. Боль осознавалась по мере того, как отступало возбуждение.
Виктурикс кивнул своим братьям-терминаторам и сказал:
— Думаю, мы сможем об этом позаботиться.
Они просто столкнут бомбардировщики с края площадки. У них было более чем достаточно сил для этого. Конечно, в первую очередь они очистят те места, куда приземлятся их братья-космодесантники.
— Мой лорд, знаете, — промолвил Виктурикс, и в его тоне слышалась робкая улыбка, — вы выглядите чудовищно.
Кантор не смог найти в себе силы для смеха. Не сейчас.
Вожак орков жив.
Уже поднималось второе солнце, и его лучи пробивались из-за горизонта на востоке.
Золотые лучи целовали потрепанную броню Кантора. Он повернулся и посмотрел на север, думая о том, уцелела ли еще Серебряная Цитадель. Что там с Майей Ка-льестрой и ее людьми? Что стало с Древними, дредноутами, которых он оставил охранять стены? Пустотные щиты уже, возможно, пали или почти разрушены. Через несколько минут приземлится первый из шаттлов имперских сил. Прибудут Легао Титаникус, но не опоздают ли? Магистр и его неустрашимые Астартес сделали все, что могли. Они столкнулись с тем, что было превыше их сил, и заплатили за это высокую цену. Погибла большая часть Ордена. Многих храбрых братьев предстояло оплакать.
То, что теперь случится, зависит уже не от Багровых Кулаков.
Кантор точно знал только одно: его Орден выживет. Багровые Кулаки отвоюют этот мир, провинцию за провинцией, метр за метром, если будет необходимо. Все будет исправлено. Что бы ему ни пришлось еще делать в своей жизни, уж за этим он проследит.
Педро Кантор был Повелителем Адского Клинка, двадцать девятым магистром Ордена Багровых Кулаков, потомком Дорна, рожденным для войны во имя Императора.
Алессио Кортес будет сражаться рядом с ним, как и его бесстрашные боевые братья Дакор, Виктурикс, Гримм, Де-гуэрро — все они.
Темные времена еще не закончились, но он все выдержит.
Орден выдержит.
ЭПИЛОГ
Только в такие дни, как сегодняшний, в годовщину трагических событий, я позволяю себе вспоминать о том тотальном разрушении, с которым мы столкнулись. Несмотря на свой ранг и нескончаемые петиции в течение многих лет, я так и не смог получить доступ к записям о том, что же случилось в космопорте. Мне известно только одно: неустрашимые космодесантники жертвовали собой, даже зная, что, возможно, не останется никого, ни женщин, ни мужчин, ни детей, которые выживут и будут помнить эту войну.
Пустотные щиты Зоны Регис готовы были пасть, когда гарганты зеленокожих обернулись, чтобы сразиться со свежими имперскими силами, внезапно появившимися и атаковавшими их с тыла. Относительно защищенные орудийными башнями, мы видели, как приземлялись имперские шаттлы, как появились воины с оружием и тяжелой техникой, исполненные храбрости и твердости духа. Мы слышали рев над вражескими войсками истребителей и бомбардировщиков — а ведь мы были уверены, что никогда больше не увидим имперских кораблей, — и смотрели, как во вражеских рядах вспыхивают желто-белые взрывы. Усталые, израненные и невероятно голодные, мы ликовали так, как больше никогда в своей жизни. Мы смотрели, как зеленокожие захватчики гибнут тысячами, десятками тысяч, и каким-то образом мы находили силы, чтобы вновь поднять оружие и присоединиться к битве.
Десять лет уже прошло с того дня, целых десять лет. Каждый год мы собираемся на холме Джадеберри — ветераны, политики, все выжившие, — чтобы почтить память тех, кто отдал жизнь ради нашего спасения, и людей и Астартес.
Губернатор была здесь. Она очень постарела за время этой войны и выглядит так, словно ее постоянно что-то гнетет. Ходят слухи, что она скоро передаст пост своей правнучке.
Конечно, все мы в какой-то степени чувствуем то же самое.
В полдень небеса разверзлись и пошел холодный дождь. Мы нашли убежище в мемориальном здании, где струнный квартет играл «Vasparda et Gloris» Гвидолерро, и там со слезами благодарности вспоминали всех тех славных воинов, чьи сила и жертвы позволили нам выжить и кому мы никогда не сможем отплатить. Мы можем только помнить и чтить их.
