Вместе с Ксюхой, переругиваясь от волнения, они режут мои «браслеты» и помогают мне обрести вертикальное положение. Стоять выходит – это радует. Кроме рёбер ничего не переломано.
Султан трезво оценивает обстановку. Поднимается и замирает, опасливо косясь вбок БТРа.
– Это со мной! – на всякий случай машет рукой Ксения. Бригадир торопливо вооружается М16.
Ни хрена не понятно, что здесь происходит. Главное, мы относительно целы и опять вооружены. Легко отделались…
Дьявол. Я стискиваю зубы. Кое про кого мы забыли.
Он так и лежит один…
Очки съехали вбок. Пальцы судорожно сжаты на рукоятке «глока». А голова бессильно откинута. И веки закрыты. Потерял сознание?
Чем мы сумеем ему помочь?
– Есть у нас обезболивающее? – спросил я у Султана.
Лязгнула, откидываясь, крышка люка. Да, был и третий – перед кем мы в долгу. Меткий стрелок из ПКМа.
Я обернулся. Над башней показались короткие грязные волосы. Следом – чумазая физиономия.
Лери.
Я ошеломлённо смотрел на неё. А она, будто не замечая, спрыгнула на землю. В руке у неё – серебристый чемоданчик с надписью «First Aid». Аптечка из БТРа?
Лери бросилась прямиком к телу База.
Через мгновенье, уже склонилась над ним. Расстегивает его куртку и «броню». Ножом распарывает рубаху.
Я шагнул ближе.
В открытом чемоданчике хватает всего. Фомин хорошо запасся. По-моему, это медицинский набор американского спецназа. Сначала – укол обезболивающего. Потом флакон с надписью «Wound-stop». Девушка заливает раны База светло-кремовой пеной. Я знаю – вместо перевязки. Бактерицидная пенка быстро схватывается, уплотняясь в пористую массу, и останавливает кровотечение.
– Помоги, – просит меня Лери.
Вместе мы аккуратно переворачиваем тело. Она обрабатывает сквозные раны со спины.
Готово. Но с «лечением» ещё не всё. Девушка достала из герметичной упаковки что-то вроде большого шприца уже заполненного густой, как молоко, жидкостью. Снимает с длинной иглы предохранительный колпачок. И аккуратно втыкает её в рану.
– Что она творит?! – растерянно шепчет Ксения.
Да, если не знать – зрелище отвратительное. Если знать – тоже мало хорошего…
– Репарационная нановзвесь, – тихо объясняю я, – Там, плавает много-много мелких частичек… Они заклеивают разрушенные сосуды. Уничтожают бактерии, грязь и кусочки ткани, попавшие в рану.
– Ему станет лучше?
Я пожимаю плечами.
Лери обрабатывает все «дырки» в теле База. Потом задирает рукав его куртки. Протирает кожу спиртом. Достаёт большой мягкий флакон с синеватым кровезаменителем. Иголка с трубкой в той же – упаковке. Лери подсоединяет трубку. Сжимает флакон, продувая воздух. Синеватые капли падают на запачканную кровью траву. А Лери втыкает иглу в вену База. Оглядывается и вручает флакон Ксюхе:
– Держи. Поработаешь капельницей.
– А дальше как? – хмурится Султан.
Он прав.
Если в ближайший час Баз не попадёт на операционный стол – шансов у него все равно никаких.
Мы сделали, что могли. Точнее, Лери сделала…
– Давайте перенесём его в БТР, – предлагаю я.
– Ещё пару минут…
Конечно. Она ждёт, когда схватится бактерицидная пенка. И «нано-коктейлю» требуется время…
А у меня ясное чувство – всем нам лучше оказаться как можно дальше от этого, пропахшего смертью места. И как можно скорее!
Лери вглядывается в лицо База – с надеждой и тревогой.
Кто она такая? Понятия не имею. Но наши интересы пока точно совпадают.
Я трогаю её плечо:
– Хуже ему не будет.
Ему и так хуже некуда.
Она оборачивается и кивает. Опять бежит к БТРу. Запрыгивает внутрь. Тяжелая махина взрыкивает мотором. Проезжает несколько метров, разворачивается к нам распахнутым кормовым люком.
Мы с Инютиным аккуратно поднимаем тело База и заносим внутрь. Укладываем на какие-то тряпки – Лери подстелила. В просторном салоне – а выглядит это именно, как салон, – никого кроме неё.
Значит это правда. Вдвоём с Базом – Инютина я не считаю – они сумели захватить две единицы техники.
Что-то темнеет на стенах и полу. Я присматриваюсь.
Кровь.
И на водительском кресле – тоже. Следы остались, а от тел избавились…
Ну, да.
Пока Фомин разбирался с нами – Баз и Лери успели разобраться с экипажем.
Только потом вышла заминка.
БТР слегка опоздал к главному веселью…
Я снимаю с себя куртку и подкладываю раненому под голову.
Он открывает глаза. Смотрит на меня. Сначала вроде не видит. Потом взгляд фокусируется. И становится неприязненным. Тьфу… Будто это я в него стрелял.
– Лери… – хрипло зовёт пресс-секретарь.
– Я здесь!
– Как ты?
– Нормально.
– Отдай мне пистолет.
«Глок» вывалился из руки База, когда мы его заносили.
– Тебе ни к чему, – говорит она, – Лежи спокойно.
– Дура… я же все равно загнусь.
Лери не отвечает.
– А что с этими? – доносится снаружи голос Султана.
Я выбираюсь из БТРа.
Бригадир держит «скорпионов» и Фомина на мушке. Майя нервно кусает губу:
– Чего тут думать? В расход!
Ксюха мрачно щурится. Она и бы сама исполнила приговор. Но все ждут моей команды. Почему-то именно сейчас, когда я едва держусь на ногах, все безоговорочно признали моё старшинство. Или они считают, что Лери и Баз – мои люди?
– Постойте! – выдавливает Фомин. Глаза его лихорадочно бегают, – Мы ведь можем договориться!
– Уже договаривались.
– Я знаю, как спасти Базиля!
Султан сплюнул.
– Врёт, – убеждённо констатировала Ксюха. Пальцы Майи сжались на рукояти «калаша».
– … я, правда, знаю! Эмплифаер его спасёт!
– Чего-чего?
– Денис, это серьёзно. Думаешь, почему я так хотел проникнуть в Болхов? Я не стал бы рисковать из-за выдумки! Бывали случаи. Как-то в городе шерстила группа мародёров. С ними шёл один – безнадёжный. Цирроз печени – последняя стадия. Его бросили, оставили подыхать. А ему стало лучше. Он единственный выбрался наружу…
– Сказка, – буркнула Майя, – Здесь ещё никому не становилось лучше. Даже здоровые теряют силы…
– Я сам видел его томограммы – до и после! У него полностью регенерировались органы. Это похоже на чудо. Но это правда!
