Книга Неспящие - Чарли Хьюстон

Когда я прибыл в офис леди Тидзу, мои руки не находились в карманах, но были заняты.

В одной руке я нес обещанный подарок, цветок, случайную лилию, сорванную в увядшем саду Роуз, она еще благоухала. В другой я нес Омаху Гарден Хаас. Она все еще спала. С тех самых пор, как я вынул ее из детского автомобильного сиденья. Парк показал мне, как установить его у меня в «кадиллаке».

Леди Тидзу приняла цветок со всей своей давно копившейся любезностью. Появление ребенка она приняла с легким поджатием тонких губ.

— Это неожиданно.

Я ничего не сказал.

Тидзу показала на низкий столик, накрытый на двоих. Лапша с пряными яйцами и соленой треской.

— Она достаточно взрослая для молока?

— У меня с собой молочная смесь. Если кто-нибудь будет так любезен.

Она кивнула.

Я сделал знак одному из хорошо воспитанных, скуластых молодых людей, которые проводили меня до леди Тидзу. Контрмера в свете того, что мои руки не были в карманах. Он нес сумку с подгузниками, которая до этого висела у меня на плече, когда я вышел из лифта.

— Три ложки, сто семьдесят граммов фильтрованной воды. Комнатной температуры, пожалуйста.

Охранники поклонились и вышли.

Тидзу чуть отошла назад. Я прошел мимо нее к столу.

Она наблюдала за моей походкой.

— Вы ранены.

На столе стояла маленькая пустая ваза синего цвета. Я просунул в горлышко стебель лилии.

— Да.

Свободную теперь руку я убрал в карман.

Она подошла маленькими скользящими шажками.

— Интересно.

— Что?

Они опустилась на подушку.

— Когда я пригласила вас на завтрак, вы не подумали, как будете есть, держа руки в карманах?

Я улыбнулся:

— Нет, не подумал.

Она показала на вторую подушку.

— Я бы не пригласила вас, если бы не хотела, чтобы вы чувствовали себя удобно.

Я вынул руку из кармана и оперся на нее, опускаясь, садясь больше на ягодицы, чем на ноги, как она. Омаха еще глубже зарылась мне под мышку.

Тидзу взяла пару простых бамбуковых палочек.

— Вы поранили ноги, выполняя мое поручение?

Я смотрел на стену позади нее. Пишущие машинки исчезли. Вместо них лишь несколько ячеек заполняли разнообразные предметы: одинокая флешка, сделанная в виде проксимальной фаланги большого пальца, ее ремешок с бусинами свисал на скриншот, вставленный в рамку, с изображением бородавчатой ведьмы верхом на драконе. Айфон с анимированным бородатым гномом в пластинчатых доспехах, в его длинные рыжие волосы вплетены белые розы. Также вставленный в раму и пронумерованный фрагмент коллажа Шадраха, который я, должно быть, видел на его выставке. И жесткий диск, разобранный на детали, разложенные со схематической точностью вокруг карточки из льняной бумаги, на которой кто-то прекрасным каллиграфическим почерком написал имя без гласных.

Я отвел взгляд от полок и посмотрел на леди Тидзу.

— Да. Случилось кое-что непредвиденное.

— Очевидно.

Один из скуластых парней вернулся, поставил наполненную бутылочку на стол рядом со мной, тут же на пол положил сумку с подгузниками, уже как следует досмотренную, и вышел.

Палочки Тидзу замерли над ее тарелкой.

— Как нам лучше всего сделать, чтобы мы все смогли поесть?

Я подумал о технических сложностях одновременного поедания горячего супа и кормления ребенка.

— Мне кажется, проще всего будет, если дамы поедят первыми. А потом я, может быть, попрошу вас помочь.

Она кивнула, опустила палочки в чашку.

— Прошло много лет с тех пор, как я держала ребенка. Моих младших братьев. Но, по-моему, этому нельзя разучиться.

Я не знал, права она насчет этого или нет. Пока Парк не вручил мне Омаху, я никогда еще не держал ребенка.

Тидзу зажала комок лапши в палочках.

— И может быть, пока я ем, вы расскажете мне что-нибудь о том, с чем вы столкнулись?

— Разумеется.

Она наклонила голову и вежливо втянула лапшу. Я взял бутылочку, встряхнул ее, как учил меня Парк, пощекотал нижнюю губу Омахи соской и придерживал ее, пока малышка ела, даже не проснувшись.

Парк называл это «кормить снами».

К тому времени, как опустели и бутылочка, и чашка леди Тидзу, я почти закончил рассказ и передал ей ребенка поверх стола. Девочка проснулась, почувствовав на себе новые руки, и я ждал, что она расплачется, но она не стала. Тидзу придумала игру, сначала показала ребенку руку с пятью пальцами, потом спрятала ее и показала руку с четырьмя пальцами. Омаха засмеялась.

— А мой диск?

Я втянул суп. Он немного остыл, но все равно был очень хорош.

— Леди Тидзу, хозяйка «Тысячи журавлей», у меня нет его.

Она показала четырехпалую руку девочке.

— Его уничтожили, прежде чем вы смогли им завладеть?

Я выловил кончиками палочек кусочек яйца из бульона.

— Нет. Я держал его в руках. И вернул его человеку, который его украл.

Она подняла Омаху с колен и держала на уровне глаз.

— Но вы здесь.

Я чувствовал напряжение в ее шее, усилие, чтобы его скрыть.

— Здесь.

Она опустила лоб, Омаха протянула руки и взъерошила ее волосы.

— И как вы мне это объясните?

Я положил палочки, показал на сумку с подгузниками, и она кивнула. Из сумки я достал ноутбук Роуз. Я включил его, открыл новый раздел, который создал, пока еще был у Парка, поставил на стол и повернул экраном к ней.

Леди Тидзу посмотрела на долину, трех персонажей, съеженных от ночного холода вокруг угасающего огня.