Однако, рассуждая таким образом, он никак не мог побороть в себе желание немедленно отправиться на розыски Линии. Надо во что бы то ни стало найти ее и решить, наконец, как с ней быть дальше — еще до того, как затеплится рассвет нового дня. Прежде чем ее найдет герцог Генри.
Глава двадцать третья
При малейшем же шорохе Линни испуганно жалась в тени, ища укрытия. Хорошо еще, что — благодарение господу и всем святым — стояла безлунная ночь. Ее сердце колотилось с такой силой, что она опасалась, как бы кто не услышал его стука и не обнаружил ее присутствия.
Голоса раздавались во всех закоулках замка, шаги отдавались эхом у конюшен — люди герцога Генри были везде, так же как и люди Экстона. Конвой Юстаса де Монфора из-за многолюдства в замке принужден был встать лагерем вне стен Мейденстона, за рвом. Это еще усиливало ощущение того, что замок превратился в военный лагерь. С таким же пылом, с каким Линни ненавидела и презирала герцога Генри, она молила бога, чтобы он ниспослал герцогу возможность сохранить завтра хотя бы подобие мира среди множества собравшихся в замке и вокруг него вооруженных людей.
Тем временем — пока на дворе еще стояла ночь — ей было необходимо отыскать Беатрис, не попав при этом в силки, которые наверняка расставил на нее Генри. Линни не сомневалась, какого рода намерения на ее счет имеются у герцога, но не могла преодолеть в себе желания хоть немного побыть с сестрой — пусть это и было сопряжено с риском оказаться у герцога в постели. Интересно, как долго еще Беатрис пробудет в зале? Ожидание было невыносимым, хотя, сказать по правде, ждала она не так уж и долго. Стражник, стоявший неподалеку на часах, свистнул три раза в свисток. Потом послышались говор и громкий смех — солдат обсуждал со своим напарником достоинства некоей девицы, которую они называли между собой Крими. Прошло какое-то время, и стражник снова свистнул три раза.
Когда солдат подал сигнал в очередной раз, двери зала распахнулись, и из них выскочил Экстон. Ничего не замечая вокруг, он промчался, словно буря, по ступенькам и выбежал во двор. Там он остановился, будто в попытке отдышаться, терпеливым жестом пригладил обеими руками волосы. Линни видела его очень плохо — так, расплывчатый силуэт, чуть освещенный факелом, полыхавшим у дубовых ворот башни. Но сердцем она угадывала, что он находится во власти гнева и другого, не менее сильного чувства, сходного с глубокой тоской.
Больше всего на свете ей хотелось сейчас броситься к нему и мольбами заслужить его прощение. И, конечно же, успокоить его. Но это бы было чистой воды сумасшествием. Он никогда ей не простит предательства и попытки выставить его дураком. И вряд ли он сможет теперь испытывать в ее присутствии благодатное чувство покоя. Она была своего рода занозой, которая сначала проткнула ему кожу, потом стала нарывать, а завтра… О том, что будет завтра, ей не хотелось думать.
Ужас ледяными пальцами сжал ей сердце. Он не может умереть! Он не должен! Но разве она в силах этому помешать или что-нибудь изменить? Линии съежилась, ей захотелось стать бесплотной, раствориться в темноте ночи.
Когда Экстон наконец исчез из поля зрения. Линии, вместо того чтобы почувствовать облегчение, испытала опустошающее чувство утраты. «Я люблю тебя!» — послала она ему мысленный призыв.
Прошло еще немного времени, двери главного зала снова заскрипели, и в щель просунулась чья-то голова. Потом пошлись две женские фигуры, которые прошмыгнули в коридор и стали спускаться по ступеням. Одна из них выглядела сгорбленной и размахивала при ходьбе палкой, другая — .. О, радость! Это Беатрис! Ну вот, теперь, по крайней мере, с ней радом будет ее любимая сестра. Линии выскользнула из укрытия и настигла бабку с сестрой у основания лестницы. И тут обнаружила, что Беатрис горько рыдает.
— Я не могу! — восклицала она сквозь слезы. — Я не могу и с ним к аналою! Уж лучше я убью себя!
— Не глупи! — прошипела леди Хэрриет. Затем, обнаружив присутствие Линии, она подтолкнула Беатрис к ней.
— Попытайся вразумить эту упрямицу, — бросила она сердито. — И зачем так убиваться. Да не родился еще мужчина, пади которого стоило бы сводить счеты с жизнью!
Беатрис упала в объятия сестры и благодарно улыбнулась ей сквозь слезы.
— Ты здесь, с нами! Какое счастье, что тебе удалось через все это пройти и остаться в живых! Но я не должна была проявлять такую ужасную трусость, не должна была давать согласие на то, чтобы ты принесла себя в жертву этому… этому… — Тут она снова разразилась плачем и не смогла закончить фразу.
Поддерживая рыдающую сестру за плечи, Линии отвела ее в укромный закуток. Там она обняла Беатрис, прижала к себе таким образом дрожащую от страха сестру.
— Тс-с! Тише, сестричка, нас могут услышать. — Она прижимала сотрясавшуюся от рыданий Беатрис к своей груди, вспоминая, как не в столь уж и давние времена сестра подобным же образом утешала ее.
— Дорогая моя сестра, все это время я без конца за тебя молилась, ? прошептала Беатрис, уткнувшись носом Линни в шею, — да все, наверное, зря.
— Ну почему же? — возразила Линии. — Совсем не зря. Ты за меня молилась, и, как видишь, я жива-здорова. Мне не причинили зла. И у тебя тоже все будет хорошо. Экстона ни в коем случае нельзя назвать жестоким человеком. Он…
— Завтра он умрет, поэтому жесток он или нет — значения не имеет, — вмешалась в разговор бабка. Несмотря на то, что голос ее звучал грозно, сама она выглядела маленькой и измученной. Тяжело опершись на клюку, она вдруг закашлялась, мучительно содрогаясь при этом всем своим легоньким телом.
Линии с яростью напустилась на старуху:
— Не все ли тебе равно, кто женится на Беатрис — Экстон или сэр Юстас? И тот, и другой — люди герцога Генри!
— Ты что, уже забыла о своем брате? — нанесла ответный удар леди Хэрриет. — Неужели в твоем сердце нет ни капли благодарности к нему? Ведь он отдал жизнь, защищая тебя и всех нас.
«Меньше всего при этом он думал обо мне», — хотелось сказать Линии. Однако решила все же оставить слова старухи без ответа и заговорила с сестрой:
— Чтобы ни случилось завтра, Беатрис, страдать тебе не придется. Сэра Юстаса я, правда, не знаю, зато я хорошо знаю Экстона.
Беатрис чуть подалась назад, чтобы иметь возможность всмотреться сестре в глаза. Хотя в закутке было темно, они с Беатрис отлично умели распознавать, что у каждой из них на сердце, по известным только им признакам.
— Только не пытайся его защищать перед сестрой, — злорадно произнесла старуха. — Она уже успела на себе ощутить, каков Экстон на деле. — Леди Хэрриет подошла поближе и вцепилась своей костлявой рукой в плечо Беатрис. — Расскажи ей, что он с тобой проделывал не более четверти часа назад. Как он силой добивался твоего расположения. Расскажи ей! — Старуха вся тряслась от возбуждения. — Разве ты не видишь, что они с Экстоном задумали погубить Юстаса и лишить тебя тем самым единственной надежды на счастье?!
