— Ты видел, Робби? — Микки последовал за ним на кухню. — Ты видел? Она улыбнулась, а перед этим произнесла целое предложение. Думаю, она возвращается.
— Хорошо.
— Хорошо? Это все, что ты…
Прежде чем Микки смог продолжить, Робби повернулся к нему:
— Отстань, Микки! У меня есть о чем побеспокоиться, кроме Клер. Ты же слышал врача, она в любом случае поправится.
Микки не знал, как воспринимать эту вспышку гнева, для него это было непривычно. Так же как и для Робби — выходить из себя. Микки знал, что его друга беспокоят и другие проблемы.
— Что еще случилось? — спросил он. Робби вздохнул:
— Все только и делают, что пытаются меня прикончить. А теперь еще и Даррен. Я сказал этому маленькому грызуну быть дома до темноты.
— Да ладно тебе! — нетерпеливо воскликнул Микки. — Оставь ребенка в покое. Он ведь уже не младенец.
— В это время суток вылезают местные вампиры со своими аппетитными «конфетками». Если Стиви за решеткой, то это еще не конец бизнесу, ты же понимаешь. Я вчера наткнулся на их шайку за углом. Половины из них я не знаю, но хорошо представляю, что у них на уме. Как можно больше наркоманов.
Микки раздумывал какое-то мгновение над этим утверждением, а затем сказал:
— Ты имеешь в виду что-то вроде культа?
Робби посмотрел на него, покачал головой и потянулся за курткой:
— Да, Микки, только эти типы поклоняются наркотикам, и чем больше людей они подсадят, тем полнее будут их карманы.
— Ты же знаешь, Даррен не раз говорил, что не притронется к наркотикам.
— Возможно, он и жаловался на этих мерзавцев в последний раз, но ведь он всего лишь ребенок. Кроме того, — Робби понизил голос, — этот негодяй Кингстон все еще свободен как птица, ты помнишь?
— Знаю, знаю. Так куда ты собрался?
— Искать мелкого.
— Тогда я пойду с тобой.
Они были уже на середине улицы, когда Микки, который видел в темноте не хуже кошки, разглядел Даррена, идущего им навстречу. Микки указал на него пальцем, и, хотя мальчик был еще достаточно далеко, Робби и Микки поняли: что-то не так.
— О боже!
Робби дернулся с места. Микки с беспокойством последовал за ним.
— Что случилось, Даррен? — кричал Робби, когда их разделяло еще метров десять. — Что с тобой?
Лицо Даррена было лишено какого-либо выражения — как от стресса или, подумал Робби, стиснув зубы, как будто он был до предела накачан наркотиками.
— Я убью этих негодяев! Я их всех убью!
Подбежав к Даррену, Робби сжал его плечи и начал трясти:
— Что, черт возьми, происходит, Даррен?
Даррен улыбнулся, его лицо выражало совершенный восторг.
— Вот черт! — Голос Робби срывался на крик. — Чего ты наглотался, Даррен? Кто тебе это дал? Скажи мне, малыш, потому что я убью эту мразь! — Каждое слово сопровождалось встряхиванием, но и это не смогло стереть улыбку с лица Даррена.
— Один человек… — Даррен засмеялся.
— Что? — вскрикнул Робби.
Прежде чем Даррен успел сказать что-то еще, сотни эмоций захлестнули Робби. Он представил, вся его семья выстроилась в ожидании своей смерти. Его кровь вскипела от желания защитить их, и он еще крепче вцепился в Даррена.
— Робби, мне больно! — Даррен изогнулся, как только мог, но хватка Робби стала еще сильнее.
— Робби, не надо! — Микки попытался оторвать его руки. Он почувствовал силу его мышц и испугался того, что могло случиться.
Ноги Даррена начали заплетаться. Микки перевел взгляд с красного лица Робби на мертвенно-бледное лицо Даррена, а затем, не видя другого выбора, отступил и нанес удар левой прямо в челюсть.
Голова Робби откинулась в противоположную сторону. Он посмотрел на Микки, несколько раз моргнул, а затем пришел в чувство. В его глазах промелькнул испуг, и он отпустил Даррена.
— Зачем ты меня схватил? — Даррен смахнул слезы, выступившие от боли, и шмыгнул носом. — Из-за тебя я останусь на скамейке перед моей первой игрой!
— Первой игрой? — повторил Робби, сбитый с толку.
— Да! Один человек приходил на меня посмотреть сегодня вечером. Человек из Академии. — Даррен потер плечо. — Что он скажет, если увидит в раздевалке мои синяки?
Микки запрыгал от удовольствия, когда начало наконец проясняться, что же происходит.
— Тебе предложили пройти испытание в Сандерлендскую академию!
— Ага. — Даррен расплылся в улыбке. — Этот человек сказал, что у меня талант.
— Но ты был не в себе, — сказал Робби.
— Я замечтался, Робби. Представлял себя в бело-красной форме, как я играю за Сандерленд и забиваю мячи.
Даррен подпрыгнул, будто хотел достать рукой до звезд.
— Я, Робби, твой родной брат. Тот человек просто пришел и сказал, что я лучший из тех, кого он видел за последние годы. Почему ты плачешь, Робби?
Микки, полностью поглощенный Дарреном, резко повернулся и увидел слезы, текущие по щекам Робби. Он обнял друга, чувствуя, как вздымается его грудь от сдерживаемых рыданий. Он отвел его к стене.
— Присядь здесь, друг, — сказал он.
Робби сел. Он почувствовал облегчение оттого, что с Дарреном все в порядке, и слезы побежали сами по себе и никак не хотели останавливаться. Он знал, что, если бы что-нибудь случилось с Дарреном, это был бы конец — кто же может такое вынести! Каждый день хуже, чем предыдущий, он уже по утрам боится вставать с постели.
Микки спокойно отнесся к слезам друга, но Даррен был обеспокоен и смущен видом своего старшего брата, плачущего, как ребенок. Он взволнованно переминался с ноги на ногу, изо всех сил пытаясь сдержать свои собственные слезы.
Через некоторое время Робби прекратил всхлипывать, потянулся к Даррену и, схватив его, крепко обнял:
— Я думал, он и до тебя добрался, крысенок.
— Нет, не добрался, — сказал Микки. — И никогда не доберется. Малыш будет играть за Сандерленд, и пусть Хозяин идет к черту.
Все трое заулыбались, а Робби благодарно пожал руку Микки. Довольный собой, Микки продолжил в том же духе:
— Ты хоть понимаешь, какой ты счастливчик, Робби?
Робби посмотрел на Микки, как будто тот был сумасшедшим. Счастливчиком он себя ощущал меньше всего, но эти умозаключения стоило выслушать — и лучше бы им быть обоснованными.
— С чего это ты взял?
— Ну, во-первых, Клер исчезла. Но она нашлась, и с ней все будет хорошо. Во-вторых, Керри ранили. Но с ней тоже все будет хорошо. На самом деле, я бы сказал, что с ней уже все хорошо, судя по тому, как она смотрела на огромную мамашу-медсестру. В-третьих, твоя мама завязала со спиртным — это здорово, правда? В-четвертых, я думаю, у тебя только что был нервный припадок, в чем я тебя не виню. Но ведь с тобой тоже все будет хорошо, да? Так что с этого момента все пойдет как по маслу. Что скажешь?
