мрачный звук, который вибрировал от чистого удовлетворения.
Крепко обхватив одной рукой её талию, Доминик оперся свободной рукой о стену над изголовьем кровати и лизнул место укуса.
— Моя. Всегда моя.
Затем, потеряв контроль, он снова врезался в неё. Овладевая её телом, заявляя о своих правах на неё, беря то, что ему принадлежало.
Когда его яйца напряглись, он прорычал ей на ухо:
— Кончай всем телом на мой член, Мила. Дай мне почувствовать… Да, вот так, детка.
Её голова откинулась на его плечо, когда она кончила со сдавленным стоном, дрожа и сжимаясь вокруг него.
— Чёрт.
Он входил сильнее, быстрее и вонзал свой член глубоко, когда взорвался внутри своей пары, его глаза ослепли от удовольствия, пронзившего его тело.
Плавая в абсолютном блаженстве, Мила обмякла, закрыв глаза. Только рука, обнимавшая её за талию, удерживала её от падения на кровать. Удовлетворённая до глубины души, она не пошевелилась, когда Доминик вышел из неё и потянул вниз, на матрас. Затем они лежали на боку, лицом друг к другу, и он проводил пальцем по изгибам её позвоночника.
— Посмотри на меня, Мила, — мягко приказал Доминик, ему нужно было посмотреть ей в глаза, нужно было убедиться, что там нет сожаления.
Когда её веки затрепетали, все, что он увидел, было умиротворение. Он удовлетворённо вздохнул и запечатлел долгий поцелуй на её губах.
— Не думаю, что мой волк когда-либо чувствовал себя таким спокойным.
Её губы лениво скривились.
— Я только что подумала то же самое о своей кошке.
Он одарил её медленной, томной улыбкой.
— Да? Хорошо. Потому что она тоже моя. Я хочу, чтобы она была счастлива.
Её крутая кошка совершенно растаяла, когда он сказал что-то подобное.
— Она уже.
Проведя пальцем по заявляющему о себе укусу на её шее, он спросил:
— Ты уверена, что справишься с этим?
— Я уверена.
— Не жалеешь?
— Нисколько.
Мила с силой вонзила зубы в его шею, посасывая, облизывая и оставляя свой собственный постоянный след.
Выругавшись, Доминик запустил руку в её волосы. Грубое, первобытное желание охватило его. Его кровь загустела, член затвердел. И во второй раз за считанные минуты он потерял всякий контроль.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
В дверь постучали костяшками пальцев.
— У меня куча людей у ворот, они хотят увидеть Милу, — крикнул Трей из туннеля. — Нет, требуют встречи с ней.
Доминик сделал паузу, массируя голову. Перевернув её и овладев ею ещё раз, он перекатился на спину и прижал её к своей груди, молча наслаждаясь осознанием того, что она заявила на него свои права. Они уже некоторое время лежали там, расслабляясь, разговаривая и наслаждаясь временем наедине. Теперь, по-видимому, все закончилось.
— Кто?
— Винни, его сыновья, её родители и брат.
Подняв голову, Мила вздохнула.
— Что ж, по крайней мере, они проявили достаточно уважения, чтобы не проникнуть тайком.
Брови Доминика сошлись на переносице.
— Ты действительно думаешь, что они могли обойти нашу систему безопасности?
— Моя мама и Алекс могли бы это сделать, без проблем, — сказала она.
— Быстрое предупреждение, — крикнула Тарин. — Сейчас они не выглядят счастливыми.
Да, Доминик полагал, что они будут раздражены из-за того, что он не вернул Милу в её квартиру.
— Пропустите их через ворота, — сказал он альфам, когда они с Милой поднялись с кровати и подобрали с пола свою одежду. — Мила и я встретим их у входа в пещеры.
Мила натянула джинсы, но, поскольку её топ был весь в крови, она не стала снимать рубашку Доминика. Услышав, как зазвонил её сотовый, она выудила его из кармана джинсов. Джоэл. Она мгновенно отменила звонок.
— Судя по твоему лицу, это был Джоэл, — сказал Доминик.
— Так и есть, — подтвердила она. И тут её телефон зазвонил снова.
— Он будет продолжать звонить, пока не услышит твой голос и не убедится наверняка, что с тобой все в порядке, — сказал Доминик, подавляя негодование, которое он почувствовал при этом. — Его инстинкты будут преследовать его, пока он этого не сделает.
Она пожала плечами.
— Похоже, это его проблема, не моя. Мы оба сделали свой выбор. Его выбор — Адель. — И ни она, ни её кошка не чувствовали горечи по этому поводу. — А ты — мой.
Полностью одетый, Доминик приподнял бровь.
— Если бы ты не знала, что твоя истинная пара была найдена, ты бы все равно заявила на меня права?
Мила нахмурилась от идиотского вопроса. Но потом она предположила, что на его месте задалась бы тем же вопросом.
— Моя метка — это заявление о том, что ты не имеешь никакого отношения ни к нему, ни к кому-либо ещё. Я заявила на тебя права, потому что, ну, я люблю тебя. Что, кстати, серьёзно раздражает, потому что я не люблю мягкотелые вещи. Если бы я не знала о Джоэле, я бы все равно любила тебя. В этом случае, да, я все равно заявила бы на тебя права.
Выражение его лица стало мягким и тёплым, он прижал её к себе.
— Ты любишь меня? — спросил он, его голос был хриплым от эмоций.
— Да. Как я уже сказала, это раздражает.
Он потёрся носом о её нос.
— Поскольку ты не любишь мягкотелых вещей, я не буду говорить тебе, что люблю тебя в ответ.
Рот Милы скривился, и тепло разлилось по ней и её кошке.
— Ты только что это сделал.
— Ты можешь притвориться, что я этого не делал.
Он завладел её ртом в мягком, медленном, глубоком поцелуе, который…
В дверь снова постучали костяшками пальцев.
— Эм, привет, — позвала Тарин. — Ребята, вы готовы или как?
Вздохнув, Доминик неохотно отступил.
— Мы продолжим это позже, — пообещал он Миле. Подойдя к двери, он широко распахнул
