искорки света пляшут перед глазами. Я спускаю воду в туалете и плюхаюсь на пол, обхватывая колени руками и тяжело дыша, когда старые, полузабытые воспоминания проносятся в голове. Учителя издеваются надо мной. Девочки смеются. Мальчки свистят, улюлюкают и хватают меня. Я тру лицо, пытаясь отогнать эти образы, но они становятся все громче и ярче, захлестывая меня огромными волнами, пока я больше не могу даже сидеть прямо.
Одному Богу известно, сколько времени мне требуется, чтобы успокоиться. Кажется, что прошли часы. В конце концов, я просто лежу на кафеле, мое сердце выпрыгивает из груди, слезы стекают по крыльям носа.
За последние несколько дней это происходит далеко не в первый раз. Разбитое сердце — это само по себе плохо, но по-настоящему больно мне из-за буллинга. Как будто вся прежняя тревога, которую я испытывала, когда мне было шестнадцать, нахлынула снова. Я не могу есть из-за комка в животе. Я не могу спать, и всякий раз, когда все-таки отрубаюсь, я просыпаюсь в холодном поту. Я чувствую, что схожу с ума.
Пока я лежу на сверкающем полу ванной комнаты отеля, меня захлестывает чувство поражения. Я больше не могу. Не могу. Это убивает меня. Что-то должно измениться.
Пошатываясь, я возвращаюсь в спальню, снова открываю ноутбук и просматриваю электронную почту. Дрожащими пальцами я набираю быстрое сообщение Анне Барде Кутюр, сообщаю ее помощнице номер телефона моего гостиничного номера и сообщаю, что мой рабочий номер и электронная почта будут недоступны до дальнейшего уведомления. Затем я, наконец, отключаю ноутбук и телефон.
Меня тут же переполняет облегчение. С трудом забираясь обратно в постель, я тянусь за своим альбомом для рисования и устраиваюсь с ним поудобнее.
Я провела последние несколько дней, пытаясь отвлечься, работая над дизайнерскими предложениями для встречи с Анной в эти выходные. На данный момент у меня уже есть четыре эскиза, в которых я переделала свою коллекцию «Buttery» под ее стиль, но они недостаточно хороши. Они должны быть идеальны. Сейчас от сотрудничества с Анной Барде зависит больше, чем когда-либо прежде.
Я просмотрела несколько сайтов по недвижимости в Нью-Йорке. Даже маленькая квартира стоит до смешного дорого, но если Анна в конце концов предложит мне контракт, я буду зарабатывать достаточно, чтобы жить и работать в этом городе. И прямо сейчас переезд в Америку с каждым днем выглядит все более привлекательным.
Я бросаю взгляд на свой чемодан, лежащий открытым в изножье кровати. Всего через несколько дней я наконец-то выберусь отсюда. Тогда я смогу оставить весь этот бардак позади.
Надеюсь, навсегда.
Глава 68
Люк
Суббота — первый день лондонского фестиваля PodFest, и когда мы входим в конференц-зал, атмосфера становится напряженной. Я оглядываю атриум, щурясь от яркого света и болтающих толп людей. Джош и Зак держатся позади меня, молча злясь друг на друга, и я вздыхаю, пытаясь отгородиться от них.
Сегодня будет ужасный день.
Никто из нас не хочет здесь находиться. Мы подумывали о том, чтобы вообще отменить выступление, но так много наших фанатов купили билеты только для того, чтобы увидеть нас вживую. Мы не могли их подвести. Несколько дней назад я позвонил организаторам конференции, и мне удалось убедить их отменить наше участие в гостевых группах, но у нас все еще запланирован прямой эфир через час, и это будет непросто. Я уверен, что будет много вопросов о Лейле.
У меня начинает болеть в груди.
Я скучаю по ней. Очень сильно. Прошла уже неделя. Она не вернулась домой. Она не ответила ни на один из наших звонков. Она не ответила ни на одно из наших сообщений. Мы с Джошем пытаемся каждый день, по нескольку раз, но все равно не получаем ответа.
Не знаю, что делать. С тех пор как появились фотографии со свадьбы, слухи в социальных сетях вышли из-под контроля. Звезда реалити-шоу написала в Твиттере об этом скандале несколько дней назад, и теперь фото стали вирусными. Это невероятно. Мы никогда раньше не привлекали к себе столько внимания. Некоторые новостные агентства публикуют истории об этом. «Buzz Tone» выпустил заявление. Каждый час нас заваливают твитами, сообщениями и письмами. И почти каждое из них пропитано ненавистью к Лейле.
Я оглядываю конференц-зал, безучастно наблюдая за толпой, болтающей и смеющейся друг с другом, пока они посещают ярко раскрашенные кабинки, расставленные по всему залу. Каждый выставочный стол завален мерчом. Посетители с блестящими бейджами стоят в длинных очередях вокруг ведущих подкастов, сжимая в руках памятные вещи и блокноты в ожидании автографов.
Мы едва проходим пять метров, как к нам начинают приближаться фанаты, толпясь вокруг и суя фломастеры.
— Боже мой, мне нравится ваше шоу!
— Можешь подписать мою футболку?!
— Могу я сделать селфи? Не могу поверить, что вы действительно здесь!
— Где Лейла? Разве она не придет? Вы, ребята, поссорились?
— Это правда, что она вам изменила?
— Она всегда мне не нравилась.
Я заставляю себя улыбаться и держать рот на замке, пока мы ставим подписи на мерче.
Мы с Джошем обсудили, что делать со сплетнями, и в конце концов решили постараться игнорировать их, насколько это возможно.
Это тяжело. Нет ничего, чего бы я хотел больше, чем сесть и провести весь день, отвечая каждому троллю-говнюку, который извергает в адрес Лейлы отвратительные оскорбления, но я не могу. Знаю, что не могу. Обращение к слухам только подтверждает их. Когда мы проверили реакцию, написав простое заявление, в котором попросили людей не распространять слухи об утечке фотографий, наши социальные сети практически взорвались. Твит привлек в два раза больше внимания, чем любой другой наш пост, и статьи начали появляться еще быстрее. Мы испугались, что можем привлечь внимание другой знаменитости, поэтому отступили.
Пол укрепил наше решение. Наш менеджер умолял нас выпустить эпизод под названием «Почему мы расстались». Он отчаянно пытается извлечь выгоду из трафика, который приносит нам эта драма.
Вот почему мы ничего не говорим. Это абсолютно ужасно — не вмешаться и не защищать Лейлу, но я не собираюсь делать ничего, что в конечном итоге причинит ей еще большую боль. Речь идет о ней, а не о том, насколько лучше я бы себя чувствовал, если бы заступился за нее.
Со своей стороны, Лейла хранит молчание в социальных сетях. Я надеюсь, она просто выключила все свои устройства. Я бы убил, чтобы узнать, все ли с ней в порядке.
— У тебя есть другой маркер? — грубо спрашивает меня Джош, показывая свой высохший маркер.
