Другой чужой сидел под заграждением, держась за окровавленную голову.
Автомат был пуст, но на бедре керста ждала «Неста». Игорь выдернул из пластика пистолет. Стрелок среагировал — выстрелил, но пуля прошла чуть левее головы керста. Игорь нажал на спуск еще от бедра — первые пули прошли мимо, но «Неста» ритмично дышала голубоватым огнем, легкая отдача не мешала, разрывные пули расшвыривали чужаков. Голова стрелка лопнула первой, вздрагивали несчастные искореженные двери, стоящих там людей уже не было… «Неста» замолкла, откатив затвор в «голодное» положение…
Игорь сунул пистолет в кобуру, поменял магазин в автомате. Вот теперь руки вздрагивали. На баррикаде кто-то зашевелился, силясь встать. Ворона шагнула из-за угла, метнула резиновую дубинку. После сокрушительного попадания палка отлетела к потолку, задела светильник и заскакала в углу вестибюля. Чужак замер — голова частично сплющена.
— Недурно, но снаряд, наверное, не совсем тот, — пробормотал керст, взводя автомат.
— Первого я телефоном сшибла, — объяснила Ворона с законной гордостью.
— А связи так и не было? — бездумно спросил Игорь.
Почему-то было тихо, только потрескивал поврежденный светильник. Стихло уличное «гы», молчал маузер, казалось все повымерло. Нет, все же слышно как топчутся снаружи. Считают, что закрепились?
— Первый, двери пока за нами. Чужие под стеной. Чего-то ждут? Прием.
— Они не ждут, Второй. Уже на крыше. Лохматые — прикрытие. Штурмуют люди. Пока у них бойцов немного. Попробуй зайти в комнаты АСУ и прочесать фланкирующим. Только по бойцам! Как понял? Прием.
— Понял тебя. А здесь? Дверь и окна? Тут им осталось только в окна влезть и к лифтам выйдут. Оставлять? Прием.
— Да нафиг им лифты. Они вниз идут. К нам. Все остальное для отвлечения. Стрелки перегруппируются, стадо на главную дверь погонят. Не давай им взять инициативу. Как понял?
— Понял. Отошел.
Игорь кивнул все слышавшей Вороне, загнал в пистолет кассету. Надо бы не тупить, сосредоточиться, а то толчешься как дурак с пустым оружием.
— Я быстро.
— Была бы польза. Игорь, Вы за меня не волнуйтесь, — несколько нервно потребовала полубогиня.
— Знаете, я все же буду волноваться. Немного. Вы бы лом взяли. Ножка стула не совсем соответствует моменту.
— Непременно возьму. Но где?
— Между задними дверями дворовый инструмент стоит.
Ворона негодующе фыркнула:
— Сударь, а чуть раньше сказать⁈
— Не решался предложить столь грубый, неблагородный предмет.
Застрять в лифте было бы глупо, но бежать вокруг еще глупее. Ничего, зеркальная кабина благополучно высадила керста на третьем этаже. Здесь словно ничего и не происходило. Двери переговорных и кабинетов заперты, и даже легкий запах кофе еще держался. Ничего, это мы исправим. Игорь положил руку на ручку двери — замок тихо щелкнул, отпираясь. Широко дверь не распахивать, а то коридорный свет могут снаружи заметить…
Подоконники здесь широкие, мебель сдвинута в угол — пустует комната, что, несомненно, наносит урон финансовому благосостоянию акционерного общества. Вообще-то, капец «Межкниге». Сейчас накидают в окна бутылок «коктейлей» и гранат, спалят здание…
Ствол автомата отвел жалюзи и у Игоря перехватило дыхание. Улица была темной от толпы — лохматых были тысячи. Возможно, и до самой Октябрьской толпятся. Скажут им «фас» и рванет это стадо, разнесет здание на кирпичи. Твою мать…
И что теперь? Сдаваться, что ли? Малодушию нет места в керстовской философской модели мира. Поскольку по самому факту наличия души большие вопросы имеются.
Мысли путанные, но глаза и руки дело делают. Людей Игорь видел: двое скрывались за оградой посольства — похоже, снайперы. Но попробуй их там достань из автомата — только пол-уха и видно. По чубакрам стрелять? Смысл? Тут дивизион РСЗО был бы к месту.
Видимо, по какому-то сигналу масса чубакр пришла в движение — один из флангов двинулся слаженным потоком, резво сворачивая в переулок, обтекая торец дома и исчезая во дворе. Лохматые головы двигались прямо под керстом — все-таки они разные, вон лысеющий побежал, наверное, не просто клоны. Идут дисциплинированно, команда «слева по три, марш!» явно отработана.
Вот! Везет иногда керстам. Расталкивая мохнатых, наперерез потоку пробивалась слаженная группа — судя по наглости, очевидные люди, и вполне живые. Девять человек, одна явно баба. Разгрузки, разномастное оружие: пара автоматов или дробовиков типа «Сайги», остальные стволы мало-опознаваемы… Собственно, нам без разницы. Игорь вскинул автомат…
Первая очередь оказалась, как ни странно, удачна, остальные так себе… Может, осыпавшиеся стекла помешали. Но накрыл — корчились на асфальте, один пятился от дома, наугад бил по верхним окнам. Пышные пышки из стола — «Сайга»…
Игорь срезал стрелка — тот рухнул по-киношному раскинув руки и далеко отшвырнув оружие. Но свое дело сделал, отвлек, — двое уцелевших из группы успели проскочить за угол. Ничего…
Игорь спрыгнул со стола — вовремя — стукнула в переплет пуля. Засекли. Керст, почти не глядя, выпустил короткую очередь по забору. Успел отметить как кто-то из подстреленных штурмовиков ползет к тротуару. Раненые, они, отягощают противника. Даже такого странного.
Игорь вылетел в коридор. Лифт ждал на этаже, отлично, не подводит техника.
— Первый! Одну группу накрыл. Шли к дверям. С оружием.
— Давай-давай, Второй, дерзай. Я тоже пощипал.
— Слушай, они нам бутылок в окна не накидают? Волокли что-то такое.
— Вряд ли. Горючки не будет — им дом целым нужен, без пожара. Вы повнимательнее — чубакры прутся.
— Принял. Понял.
Игорь вывалился из лифта. Ворона сидела за углом на помятом стуле и возилась с телефоном. Рядом с девушкой стоял дворницкий лом.
— Провод подключила, но все равно…
— Бросайте. Лохматые идут.
Захрустело сразу у всех окон — лезли. Игорь прыгнул ближе к дверям авиакасс, стараясь не терять из виду и главный вход. В окна уже заползали подсаживаемые снизу чубакры. Короткие очереди АКСа выбрасывали их назад или валили на пол… Корчилось на столе раненное существо, сшибало лапами карандашницы и органайзеры. Непрерывно лезли следующие. От поста
