Дивный успех… * * *
Я вернулся в одну из гардеробных, сполз по стене и потихоньку расслабился, убаюканный мысленным голосом Лойоша, который кусал меня (и разок даже не фигурально) за то, что я, такой — сякой, почти позволил себя убить и даже не позволил ему присутствовать.
В конце концов я услышал хлопки и понял, что день первый подошел к концу, а с ним и моя актерская карьера. Что ж, потеря для театра… скажем честно, не та, которую стоило бы заметить.
Там же, в гардеробной, меня у стены и нашла Сара.
— Ты был лучше всех, — сообщила она.
Я рассмеялся.
— Рад тебя видеть, — сказал я. — Ну как, готова отпраздновать мой театральный дебют?
— Ты уже придумал что — то?
— Как насчет «Валабара»?
— Серьезно? То есть ты сумел избавиться от…
— Да, спасибо друзьям. Теперь я свободен.
— Влад! Это же чудесно!
— Спасибо. Я тоже так думаю.
— И что будешь делать дальше?
— Об этом предлагаю поболтать за обедом. Подумываю о сценической карьере.
— Сдается мне, это ты выдумал.
— Ага.
— Так что будешь делать дальше?
— Теперь, когда я свободен? Понятия не имею. Пока думаю просто понаслаждаться самим фактом.
Она кивнула.
— Ты хоть заглядывал в книгу, которую я тебе дала?
— Знаешь, да. Я ее почти дочитал. Пара страниц осталась. Мне и правда понравилось.
— Хорошо.
— Только не очень — то она похожа на мюзикл, который мы как раз ставим.
— Нет, конечно, зато ты видишь, где Линеска все это взяла, так что вышло настолько близко к истории, насколько оно вообще возможно для мюзикла.
— Полагаю, что так. В реальном мире люди навряд ли ни с того ни с сего начинают петь. Присутствующие, конечно же, не в счет.
Она рассмеялась, а я понял, что мне и правда нравится ее смех.
Настолько нравится, что я почувствовал, что он срочно должен быть вознагражден поцелуем, так что я ее поцеловал, и она словно этого и ожидала; я‑то точно нет. Губы ее были мягкими и податливыми, а язык легонько отдавал медом, и коленки у меня угрожающе задрожали. Потом она чуть отстранилась и посмотрела на меня.
— Что ж, — сказала она, — Спасибо, Владимир. Полагаю, сцена положительно отозвалась на тебе.
— Отозвалась, это уж точно.
— Я собираюсь найти себе замену на сегодняшнее выступление, так что мне нужно бежать. Но пока я здесь, хорошо бы еще разок…
— С превеликим удовольствием, — отозвался я.
Когда она ушла, я опустился на стул. Нужно было.
А потом просто сидел какое — то время.
«Вот просто терпеть не могу, когда ты так нагло ухмыляешься, босс.»
«Врешь.»
«Ну да.»
* * *
Талик уставился на его высочество.
— Вы что сделали? Сир?!
— Я приказал нашему адвокату отозвать иск.
— Но, ваше высочество, вы позволите им клеветать…
— А вы, Талик, сделаете нас частью заговора джарегов — убийц?
— Мы не часть его!
— Нет, но выглядеть будет именно так.
— Это…
Талик тяжело опустился на сидение, потом вдруг вспомнил и собирался было вскочить, однако принц, с интересом глядя на него, жестом велел собеседнику оставаться на стуле.
— Нас разыграли, — минуту спустя промолвил Талик.
— Знаю, — сказал принц.
— И сделал это джарег. Мало того, выходец с Востока.
— Знаю.
— И что ж мы будем делать?
— Не думаю, — сказал Наследник лиорнов, — что с этим вообще что — то можно сделать.
— Ну, мы можем выкупать все билеты на каждое представление, и пусть играют при пустом зале.
— Помимо расходов, и помимо факта, что мы тем самым финансово вознаграждаем тех, кто желает оклеветать нас — они просто продолжат играть эту пьесу неопределенно долго. Нет. Мы проиграли. Так примем же это с достоинством.
— Не так — то легко с достоинством принимать унижение.
— Нелегко, — согласился принц. — Будь это легко, так поступали бы все.
* * *
Я в последний раз вернулся в свою уютную «норку» и забрал книгу.
Вернулся, прогулялся по театру в поисках Пракситт. Попрощался кое с кем из тех, с кем успел познакомиться. Приветливо улыбнулся Монторри, который сделал вид, что меня тут нет. Сразу стало очень грустно.
Вокруг витало странное настроение, я даже слова такого толком не знал; что — то вроде приятного напряжения, полагаю. Народ говорил, что день первый прошел хорошо, что они «взяли» аудиторию. Полагаю, это когда какая — то операция идет хорошо, но она пока не завершена и все еще может пойти набекрень. Наверное, отсюда и напряжение.
Вик я нашел в комнатке, куда падал со сцены. В отличие от актеров, она и кое — кто еще продолжали работать — судя по всему, чистили то, что испачкалось за сегодняшний день, и готовили то, что нужно, ко дню завтрашнему. Увидев меня, она остановилась и улыбнулась.
— У вас все должно быть в порядке, — сообщил я, — но если вдруг возникнут неприятности, дай знать.
Я объяснил, как добраться до конторы Крейгара и что сказать.
— Мы тебе должны, — сказала она.
— Это я вам должен, — отозвался я. — Так что, считаем, квиты.
Потом она сгребла меня в объятия, чего я не ожидал, равно как не ожидали Лойош и Ротса, которые взлетели с моих плеч и зашипели, что Вик успешно проигнорировала. Поскольку она была головы на две повыше, чувствовал я себя несколько неловко, но не скажу, что неприятно.
Я еще прогулялся там, ощущая неожиданную ностальгию. Поискал Тряпочника в обычном его уголке, и он там и был, так что мы немножко поболтали. Потом вернулся в зрительный зал и столкнулся с Пракситт, которая направлялась на сцену.
— Спасибо, — сказал я. — Если вдруг понадоблюсь…
— Они
