помогли ему сесть.
Первые мгновения Норман был дезориентирован, взгляд плавал, но на ощупывание ног и рук не заорал; Доу диагностировал ему легкое сотрясение. Видимо, на несколько секунд после падения он отключился, приложившись головой о кочку или дерево, и теперь приходил в себя.
Время, которое тянулось для Джеммы кошмарной вечностью, на самом деле промелькнуло за мгновение – за которое никто не заметил, как она рухнула в бездну и едва-едва выкарабкалась обратно.
– Голова не кружится? – Джемма заглянула Норману в глаза. – Смотри на меня. Сколько пальцев я показываю?
Вместо этого Норман со стоном отмахнулся от нее и опустил голову.
– Черт, боже… – Он ошарашенно уставился на свои руки. Его взгляд медленно переполз на снег вокруг. – Что… Что это еще за хре…
– Так, спокойно, – сжал его плечо Кэл. – Дай я тебя осмотрю.
– Я ведь говорила, вашу мать, что не нужно было его сюда тащить. – Джемма закрыла глаза и сжала переносицу, чувствуя, как седеет. Господи помилуй, ей ведь совершенно не пойдет седина. – Сначала он пропадает в лесу, теперь лежит полумертвый – меня это достало. Меня это, мать твою, достало!
Норман на нее даже внимания не обратил.
– Что это такое?! – Он взмахнул окровавленными руками и поднял на них перепуганное, запачканное красным лицо. – Это кровь! И это, что это за черная…
– Не трогай. Поднимайся, – отрезал его панику Кэл, вставая сам и протягивая ему руку. Джемма сделала то же самое почти одновременно. – Давай вставай.
Они аккуратно подняли его с земли. Кэл и Джемма переглянулись: они не могли ответить на вопрос «Что это такое?». И чье это?
Кэл еще раз осмотрел Нормана – не ранен ли он, не зацепило ли его дерево или сук, но ничего не нашел. Вымазанный в крови и черной жиже сверху донизу, он нетвердо стоял на ногах, но обошлось без увечий. Джемма крепко держала его за локоть, но Норман был жив, здоров и до смерти перепуган.
– Ну вот. Приехали, – пробормотал Доу, за спиной которого темным силуэтом маячил Блайт. Смотрел Доу мимо них, и Джемма проводила его взгляд своим.
Красно-черное полотнище застилало дно оврага. Куда ни глянь – везде снег был красным, черным и влажным. Влажным, все еще живым, свежим… Сломанные пальцы веток угрожающе чернели над залитой землей, а корни ужами вились сквозь красный снег.
Море крови и черноты, и они, прижавшиеся друг к другу спинами и локтями, напряженные за своим хорохорством.
Джемма с трудом разжала хватку на локте Нормана и тут же стиснула свои ледяные пальцы другой рукой, возвращая в них кровоток. На мгновение она позволила себе прикрыть глаза. Ни Блайт, ни Норман ничего не ощутили? Или ничего не было? Она сходила с ума? Если снова накрыло не всех, а только ее одну… Если они не почувствовали… Надо держать это в узде, иначе она доставит всем проблем…
– Джемма? – раздался над плечом голос Кэла. – Всё в норме?
– Смотря относительно чего. – Джемма тряхнула рукой и подняла на Кэла глаза, беря себя в руки, и отшучиваясь: – Я просто умом скоро тут тронусь, понимаешь? Это место меня доводит. – Кэл ничего не сказал в ответ, только хлопнул ее по плечу. Джемма почувствовала себя уверенней. – Что это? Здесь случилась бойня за нефтяной танкер?
– Господи, я в этом перемазан, – умирающим голосом сказал Норман. Он все еще пялился на свои руки, вытянув их перед собой, будто чем дальше он их от себя держал, тем больше было шансов, что они принадлежат не ему. – Черт, а если это какой-то магический грибок?
Субстанция была густой и матовой; она не бликовала, на пальцах и одежде Нормана смотрелась как черные смазанные дыры, проделанные прямо в его одежде, в нем, в хреновом мироздании.
– Сотрите это с него, – поморщился Доу, брезгливо оглядывая его руки. – Мне это не нравится.
Тут Джемма была полностью с ним согласна: ей это тоже ни черта не нравилось. Лучше было поторопиться. Она стянула куртку, за ней свитер и, оставшись в футболке, отдала свитер Норману. С его помощью он принялся истерично стирать с себя кровь и черноту, соскребая их чуть ли не с кожей.
Доу мыском ботинка поковырял черно-красную лужу на земле с таким видом, будто ему подсунули таракана в пиццу.
– Какая дрянь, – пробурчал он.
– Похоже на мазут. Но мазут воняет. – Кэл задумчиво вгляделся в дальнюю часть оврага. – Чем бы это ни было, здесь кому-то пустили кровь. А потеряв столько, выжить бы никто не смог. Далеко уйти тоже.
Джемма силой заставила себя забыть – пока что – о том, что произошло, и вернуться к реальности. Нужно пойти в деревню и осмотреть Нормана, но в словах Кэла была логика. Тем более если они уйдут, кто знает, смогут ли сюда вернуться, учитывая особенности этого леса… Кэл оглянулся на нее, без слов выражая свое намерение. Он хотел идти дальше.
– Идти можешь? – Джемма опять потянулась, чтобы поддержать Нормана или, может, просто чтобы хоть до кого-то дотронуться. – Господи, выкинь свитер, не держи его. Голова как, не кружится? Еще одного сотрясения нам не хватало…
– Дойдем до конца русла. – Кэл показал вглубь. – Канава идет к долине, это нам по пути.
Пришлось идти. Норман шел, опираясь на Джемму, – кочергу у него отобрали, и теперь ее почему-то перед собой, как реликвию, нес Блайт. По дну оврага идти было легче – оно не так заросло, деревья здесь росли реже и меньше, а кустарник попадался в основном мягкий. Их вела за собой кровь, смешанная с чернильной тьмой. И их отвратительный, противоестественный мутуализм вселял в Джемму омерзительную дрожь.
Свою скверную находку они обнаружили, когда канава повернула: немного дальше поваленного дерева, через которое они перебрались, ругаясь сквозь зубы.
– Что… О боже, – испуганно зашелся вдохом Норман. – Скажите мне, что это не…
К сожалению, его просьбу исполнить было невозможно.
То обгрызенное, ощетинившееся белыми костями, что упиралось Джемме в мысок ботинка, оказалось именно тем, о чем подумал Норман.
Это была человеческая рука.
Глава 16. Кто вы?
То, к чему эта рука когда-то крепилась суставами и костями, лежало поодаль, на красном снегу и черной земле. Мало узнаваемое, конечно.
Тела были хорошо видны даже с того места, где стояла Джемма: их два, по крайней мере торса. Голова одного – одной, когда-то это была женщина, – изуродованная в мокрые красно-черные лоскуты, лежала чуть поодаль, а второй головы, кажется, не было вовсе. Судить трудно: трупная синева делала растерзанные части вздувшимися, бесформенными и одинаковыми.
– Я их не почуял. – В голосе Доу едва уловимо проскользнула растерянность. – Запаха нет.
Да. Запаха действительно не было. Никакого.
Кэл сосредоточился на периметре, а Джемма, оглядывая остальных, спокойным голосом предупредила:
– Эдварда Каллена сейчас вырвет.
Блайт, с прижатой ко рту ладонью, кивнул. Кэл обернулся на него и коротко приказал:
– Стой здесь. Норман, ты тоже. – А потом взглянул на Джемму.
В ответ та с громким щелчком сняла пистолет с предохранителя и всунула в вялую руку Нормана.
– Нам точно стоит стоять здесь одним? – слабым голосом спросил Норман.
– Могу попросить Доу подержать тебя за ручку, – ответила Джемма и заставила его сжать оружие. – Только не направляй на нас.
Картина была не из веселых: разверзнутые грудные клетки, ошметки органов, оголенные объеденные челюсти… Что ж, кто-то знатно здесь отобедал.
Кэл обошел одно из тел по кругу, чтобы присесть на корточки с самой удобной стороны, и подтянул рукава куртки. Внимательный, цепкий взгляд выдавал в нем охотника – не за нечистью, а самого настоящего, воспитанного в лесах гавайской глуши дедом-смотрителем. Но для того, чтобы понять, что случилось с тем, что когда-то было людьми, а теперь лежало здесь, не нужно дедушкиного воспитания – выпотрошенные тела сами кричали о том, что с ними произошло. Хуже того, – Джемма не видела ни одного разреза, ни одной прямой линии от ножа, ни даже рваной раны от чего-то с зазубренным лезвием.
Джемма видела укусы. Везде, куда бы ни посмотрела: даже на вспухшем синем мясе и сквозь черную массу они отчетливо выделялись глубокими фиолетовыми
