Отвечает она.
И я обнимаю ее. Целую и понимаю как де я соскучился. Ну а судя по той страсти, с которой она отвечает на поцелуи, Маша соскучилась не меньше. Так и стоим у метро, обнявшись и не желая разлепляться.
Но потом все-таки идем на Арбат. А там, как всегда, колоритно — рисуют портреты, поют, танцуют, читают стихи. Хорошо здесь, уютно
И тут на меня находит, я говорю Маше:
— Постой не много, подожди—
И иду к чтецам, те как раз делают перерыв, я быстро договариваюсь и возвращаюсь. И стихи льются:
_________________________________________________
Стихи — застывшие на бумаге эмоции
И больше они ни куда не уйдут
Лежат они тут в идеальной пропорции
Чего-то ведь ждут?
Наверно, того, чтобы их прочитали
Да громко и вслух, убивая всю тишь
И вот они зазвучали
Ты слышишь?
Не слышишь похоже
Шум города застил
Слова растерялись, но все же
Одинокий мотив тут пробил
Пробил тишину и рокот моторов
Явление странное, мелодия эта
О сколько тут было тех споров
Зачем вот все это?
Стихи и на музыку, будет красиво
Когда и про жизнь, то будет совсем
Когда про любовь, как это мило
Найдется и то, что нравится всем
Стихи в одиночку, слабы и унылы
А с музыкой вместе. Они на коне
Ревут стадионы, снимают картины
Стихи тут везде, да везде, да везде
Эмоции прыгнули тут из бумаги
И в души, в сердца и в разум людей
И музыка вскрыла все тайные дали
И чувства такие, ты лишь не разлей
И время идет, и годы минуют
И люди живут, надеются, верят
И любят, конечно, и чувства цветут
И, к счастью, летят, да летят, все летят
Стихи то довольны и музыка тоже
Они помогли и можно уснуть
И вновь улеглись, они осторожно
Застыли в бумаге немножечко тут.
____________________________________________________________________________
Примечание автора: очередной стихотворение, отданное Дану. Показалось, что они должны быть тут
______________________________________________________________________________
Маша снова застывает и плывет в чувствах, что сейчас на нее льются вместе со стихами. Ведь совсем не даром говорят, что стихи, это ожившие на бумаге эмоции и чувства.
Потом отмирает и практически прыгает мне на шею. Москва застывает в недоумении, а я обнимаю свою рыжую любимую. И вновь целую и теперь уже оба поплыли, куда-то туда, в неведомую и столь желанную страну счастья.
Но тут я краем глаза замечаюхудожника и предлагаю:
—Маша, давай тебя нарисуем?—
Она ожидаемобыстро соглашается:
—Да, конечно, Даня.—
И мы рисуем ее у первого попавшегося художника. Затем забираем портрет и идем по Арбату. Гуляем, хорошо, и уже в воздухе отчетливо слышится месяц май. Время любви,
