— Чи-и-ибрик, — не унималась Харита. — Подъем!
— Ну давай же… — хрипел Ар, проводя над трупом служившего ему верой и правдой товарища какие-то непонятные ритуалы.
По его же словам, он “знал, как оживить лицо”, однако у всех, с кем они ехали такое заявление вызвало крайне серьезные сомнения. В конечном итоге, за несколько дней он так и не смог ничего сделать, но практически ни на минуту не оставлял попыток, прерываясь лишь на короткий сон и еду.
— Чибрик!
— Да тихо ты! — наконец гаркнул он, не поворачивая головы в сторону подруги. — Можно же еще оживить… Ну давай, старушка, просыпайся…
Харита перевела взгляд на Цуйгота — тот провел пальцами по шее, без слов намекая, что маске пришел окончательный и бесповоротный конец. Оно, в целом, было очевидным — к этому моменту безжизненный труп насекомого начал разлагаться и источать очень специфический запах, на который после заката солнца очень активно слетались мухи. И ситуация не была бы настолько сложной, если бы Ар мог просто забрать маску одного из павших при Пайпатоне кардийцев, но каждое "лицо" могло соединяться лишь с одним конкретным кардийцем, который надел его впервые.
— А тут такую можно найти? Большой город же.
— Большой-то большой, но один гух — деревня. Сюда сколько народу не сгоняй, а все одно, никакой цивилизации.
— Выходит, лететь нам вслепую? — нахмурилась Харита. — Это ж… Бляха. Я-то драться не умею. А вдруг чего..?
Цуйгот лишь пожал плечами, без слов говоря девушке, мол, “ничем помочь не могу”. И это была правда, в среде торговцев и среди местных он не пользовался большим авторитетом, и был лишь очередным караванщиком, каких здесь были тысячи, если не больше. Его очередное путешествие подходило к концу, он вез с собой очередную кипу историй, в которые никто не поверит, груз окали и бесконечную тоску по дому. И пусть он и сочувствовал попавшей в беде аристократке, все же в первую очередь, как темильца, его заботило собственное благополучие и комфорт.
Вдалеке, в темноте опускавшейся на равнины ночи, один за другим начинали мерцать тусклые огоньки города. Отсюда он и вправду выглядел как одна длинная, протяженная с запада на восток линия огней, и мало напоминал города в привычном понимании этого слова. Даже с такого расстояния Харита видела, что плотность построек и населения Радиуса не шли ни в какое сравнение даже с провинциальным Пайпатоном. Это были скорее отдельные, небольшие конгломераты зданий, соединенные между собой одной длинной, протяженной дорогой.
Но не Радиус занимал сейчас все ее внимание. Как физику, в первую очередь ей было интересно устройство местной планетарной системы, и пока что все, что она видело побуждало ее найти ближайшее дерево и повеситься на суку покрепче. По всем мыслимым и немыслимым законам этот мир просто не мог существовать. Для начала, она могла смириться, например, с гравитацией — Шуррах был, по ее расчетам, ощутимо меньше земной Луны, но сила тяготения здесь была ощутимой, как минимум не меньше земной. Для себя девушка объясняла это сверхплотным ядром планеты, попросту не найдя пока другого объяснения, и этим же объясняла и самоназванный “парадокс горизонта”.
— Ну, вот смотри, Цуйгот, — она в очередной раз попыталась объяснить то, что было у нее на уме. — Шуррах он… Ну, он же небольшой. И если наблюдатель, скажем, моего роста стоит на равнине, то он должен видеть… Ну, меньше чем на одну речь.
— Так не бывает, — отмахивался темилец. — Глаза нам даны чтобы видеть далеко! Не о том ты думаешь.
— Вот, и я о том же! — возбужденно продолжала она. — Я пока не понимаю как, но линия горизонта здесь гораздо дальше, чем должна быть! Может, эффект линзы из-за сильной гравитации, как думаешь?
— Я таких слов не-зна-ю! — ворчливо причмокивал торговец.
