Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
по горло. Но что с того, если у соседей гремел по другому каналу новейший шлягер (но где же мой канал? где?!): «В ридикюлях у фемин распустин и нимфомин». Неужели и в XXI веке нельзя изолировать живальню как следует?! Сегодня мне опять захотелось покрутить солидатор ревизора; в конце концов я сломал его. Нужно взять себя в руки и что-то решить. Но что? Все меня раздражает, малейший пустяк, даже почта – предложение того бюро на углу выставить свою кандидатуру на Нобелевскую премию, обещают устроить в первую очередь, как гостю из мрачного прошлого. Ей-богу, я лопну от злости! Кроме шуток! Подозрительная листовка с рекламой «тайных пилюль, которых нет в обычной продаже». Страшно подумать, для чего они предназначены. Листовка с советом избегать спекулянтов – торговцев запрещенным снивом. И тут же – призыв не смотреть стихийные, неуправляемые сны; это, мол, разбазаривание нервной энергии. Какая забота о гражданах! Заказал себе сниво из Столетней войны: проснулся – все тело в сняках.
3. Х.2039. По-прежнему веду одинокую жизнь. Сегодня, просматривая ежеквартальник «Родная бустория» (я только что на него подписался), с изумлением наткнулся на имя профессора Троттельрайнера. Опять пробудились мои наихудшие опасения. А вдруг все, что я вижу и чувствую, – непрерывная цепь фантомов и миражей? В принципе это возможно. Разве «Психоматикс» не расхваливает слоистые пилюли (стратилки), вызывающие многослойные видения? Кого-то, к примеру, увлек сюжет «Наполеон под Маренго»; сражение выиграно, но к яви жаль возвращаться, и здесь же, на поле битвы, маршал Ней или кто там еще из старой гвардии преподносит ему на серебряном блюде другую пилюлю – иллюзорную, конечно, но это не важно, – главное, она открывает ворота в очередную галлюцинацию ad libitum[15]. Гордиевы узлы я привык разрубать сам; поэтому, проглотив телефонную книгу, чтоб узнать номер, я позвонил Троттельрайнеру. Это он! Встретимся за ужином.
3. Х.2039. Три часа ночи. Пишу смертельно усталый, с поседевшей душой. Профессор опаздывал, пришлось его ждать. В ресторан он пришел пешком. Я узнал его издали, хотя теперь он гораздо моложе, чем в прошлом веке, и к тому же не носит ни зонта, ни очков. Увидев меня, он, похоже, растрогался.
– Вы, я вижу, не на машине? – спросил я. – Что, автобрык? (Самовзбрыкивание автомобиля, это случается.)
– Нет, – ответил профессор. – Я уж лучше per pedes apostolorum…[16] – Но как-то странно усмехнулся при этом.
Когда кельпьютеры отошли, я стал расспрашивать, чем он занимается, – и сразу проговорился о своих подозрениях насчет галлюцинаций.
– Да что вы, Тихий, ей-богу! Какие галлюцинации? – возмутился профессор. – Так и я мог бы подозревать, что вы мне мерещитесь. Вас заморозили? Меня тоже. Вас разморозили? И меня разморозили. Меня еще, правда, омолодили, ну, реювенил, десенилизин, вам это ни к чему, а я, если бы не основательное омоложение, не мог бы работать бусториком.
– Футурологом?
– Теперь это слово означает нечто иное. Футуролог готовит будильники, то есть прогнозы, а я занимаюсь теорией. Дело совершенно новое, в нашу с вами эпоху неизвестное. Что-то вроде языкового предсказания будущего – лингвистическая прогностика!
– Не слышал. И в чем же она состоит?
Я спрашивал больше из вежливости, но он этого не заметил. Кельпьютеры принесли нам заказ. К супу подали шабли урожая 1997 года. Хорошая марка, я ее потому и выбрал, что очень люблю.
– Лингвистическая футурология изучает грядущее, исходя из трансформационных возможностей языка, – объяснил Троттельрайнер.
– Не понимаю.
– Человек в состоянии овладеть только тем, что может понять, а понять он может только то, что выражено словами. Не выраженное словами ему недоступно. Исследуя этапы будущей эволюции языка, мы узнаём, какие открытия, перевороты, изменения нравов язык сможет когда-нибудь отразить.
– Очень странно. А на практике как это выглядит?
– Исследования ведутся при помощи самых больших компьютеров: человек не может перепробовать все варианты. Дело главным образом в вариативности языка – синтагматически-парадигматической, но квантованной…
– Профессор!
– Извините. Шабли, скажу я вам, превосходное. Легче всего это понять на примерах. Дайте, пожалуйста, какое-нибудь слово.
– Я.
– Как? «Я»? Гм-м… Я. Хорошо. Мне придется в некотором роде заменять собою компьютер, так что я упрощу процедуру. Итак: Я – явь. Ты – тывь. Мы – мывь. Видите?
– Ничего я не вижу.
– Ну как же? Речь идет о слиянии яви с тывью, то есть о парном сознании, это во-первых. Во-вторых, мывь. Чрезвычайно любопытно. Это ведь множественное сознание. Ну, к примеру, при сильном расщеплении личности. А теперь еще какое-нибудь слово.
– Нога.
– Прекрасно. Что мы извлечем из ноги? Ногатор. Ноголь или гоголь-ноголь. Ногер, ногиня, ноглеть и ножиться. Разножение. Изноженный. Но-о-гом! Ногола! Ногнем? Ногист. Вот видите, кое-что получилось. Ногист. Ногистика.
– Но что это значит? Ведь эти слова не имеют смысла?
– Пока не имеют, но будут иметь. То есть могут получить смысл, если ногистика и ногизм привьются. Слово «робот» ничего не значило в XV веке, а будь у них языковая футурология, они, глядишь, и додумались бы до автоматов.
– Так что такое ногист?
– Видите ли, как раз тут я могу ответить наверняка, но лишь потому, что речь идет не о будущем, а о настоящем. Ногизм – новейшая концепция, новое направление автоэволюции человека, так называемого homo sapiens monopedes.
– Одноногого?
– Вот именно. Потому что ходьба становится анахронизмом, а свободного места все меньше и меньше.
– Но это же чепуха!
– Согласен. Однако такие знаменитости, как профессор Хацелькляцер и Фёшбин, – ногисты. Вы не знали об этом, предлагая мне слово «нога», не так ли?
– Нет. А что значат другие ваши словечки?
– Вот это пока неизвестно. Если ногизм победит, появятся и такие объекты, как ноголь, ногиня и прочее. Ведь я, дорогой коллега, не занимаюсь пророчествами, я изучаю возможности в чистом виде. Дайте-ка еще слово.
– Интерферент.
– Отлично. Интер и феро, fero, ferre, tuli, latum[17]. Раз слово заимствовано из латыни, в латыни и следует искать варианты. Flos, floris. Интерфлорентка. Пожалуйста – это девушка, у которой ребенок от интерферента, отнявшего у нее венок.
– Венок-то откуда взялся?
– Flos, floris – цветок. Лишение девичества – дефлорация. Наверное, будут говорить «ревиденец» – ревизионно зачатый младенец. Уверяю вас, мы уже собрали интереснейший материал. Взять хотя бы проституанту – от конституанты, – да тут открывается целый мир будущей нравственности!
– Вы, я вижу, энтузиаст этой новой науки. А может, попробуем еще одно слово? Мусор.
– Почему бы и нет? Ничего, что вы такой скептик. Пожалуйста. Итак… Мусор. Гм-м… Намусорить. Астрономически много мусора – космусор. Мусороздание. Мусороздание! Весьма любопытно. Вы превосходно выбираете слова, господин Тихий! Подумать только, мусороздание!
– А что тут такого? Это же ничего не значит.
– Во-первых, теперь говорят:
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
