лицо, после объявления меня любимого.
То по толпе пробежал гул голосов, когда была объявлена Морозова.
Подойдя к императору и незнакомцу, я поклонился, а Андрею лика присела в идеальном реверансе.
— Добро пожаловать в мой дом, князь! — сделал небольшой поклон, буквально на пару градусов император. озвольте представить вам, нашего дорого гостя. Его Высокопреосвященство, кардинал Энцо де Бенедетти.
— Ваше Преосвященство, — поклонился я и кардиналу.
— Приятно познакомится с представителем столь древнего рода, — кивнул кардинал. — Николай, если ты не против, я бы хотел пройтись до своей комнаты.
— Нет конечно, как я могу вас ограничивать, — поднял ладони вверх государь.
— Сергей Алексеевич, не составите мне компанию? Я тут впервые и не сказать, что хорошо ориентируюсь. А столь прекрасный цветок, — взглянул он на бледную Анжелику, — Мы оставим под охраной Его Величества. Мне кажется, он не позволит, кому либо похитить её и сорвать бутон
На последних словах, кардинал бросил на императора хитрый взгляд.
Император был зол. В его глазах сверкали молнии.
Мне хватило короткого взгляда, брошенного на него. Чтобы понять его настроение.
Но позади меня стояли Морозовы, которых нужно было тоже приветствовать и отказать гостю он не мог.
— Как я могу отказать кардиналу? — хмыкнул я, опуская свою спутницу.
— Вот и хорошо, — улыбнулся он.
Позади нас, шло двое мужчин в чёрных мантиях и накинутых на голову капюшонах.
Мы шли уже не одну сотню метров в тишине. А дворец так и не думал приближаться.
Идущие пощади нас, люди кардинала, отгоняли всех желающих, с нами заговорить.
Решив, что с меня хватит молчания, я начал напевать песню, которая подходила в нашей ситуации больше всего.
— Тому, кто кардиналу служит верно. Заранее заказан пропуск в рай.
— И вы правы молодой человек. Служба мне, даёт лишь одни плюсы, — произнёс он с улыбкой, бросая на меня свой взгляд.
— И люди вам служат. Многие, даже не рассчитывают на частичку вашего внимания. Так чем я вызвал ваш интерес?
— А вы нетерпеливы… — осуждающе проговорил кардинал.
— Зато мы решим все главные вопросы и оставшееся время, мы потратим на что-нибудь конкретное или будем делать вид, что между нами ничего не произошло, — пожал я плечами.
Мужчина молчал. Долгие три минуты, он осмысливал мои слова.
— Вы меня поражаете…обычно люди передо мной лебезят и стараются угодить. А вы…
— А я форсирую наш диалог, чтобы скрыть свой страх, перед вашим саном, — развёл я руки.
Остановившись, кардинал посмотрел в мои глаза.
— Страх? То есть своего императора вы не боитесь, а меня боитесь?
— Император, достаточно простой человек. Он радеет за себя и свою империю.
Вы же, ваше преосвященство, играете на той стороне, что выгодно для вас. Сегодня мы с вами друзья, а завтра Папа, объявит меня врагом Ватикана. А вы лишь разведены руками. Это ведь не вы решили, а папа. Кто вы такой, чтобы спорить с его словом. Так что да. Я вас боюсь.
Просверлив меня взглядом, кардинал расхохотался и направился в сторону дворца.
— Как говорил мой предшественник. Дайте мне шесть строчек, написанных рукой самого честного человека, и я найду в них то, за что его можно повесить.
И я даже знал, кто это говорил. Арман-де Плесси. Герцог Ришельё. Красный кардинал Франции.
Зайдя во дворец, мы пошли длинными коридорами, петляя из зала в зал.
В то, что Энцо плохо ориентируется во внутрених халах Петергофа, была очевидная ложь. Он точно знал, куда направлялся.
— И так князь, — произнёс он, пройдя в небольшую гостиную. — Раз вы хотите к делу, то я не посмею тратить ваше время.
Открыв небольшую шкатулку, он выложил на стол коричневый прямоугольник.
Поймав мой взгляд, он пожал плечами и улыбнувшись произнёс.
— Не беспокойся. Это поможет избежать лишних ушей.
— У каждой стены есть уши… — кивнул я соглашаясь, проходя в комнату. — Но они есть и у деревьев.
— И потому мои люди шли таким широким клином, — хмыкнул кардинал.
Клином, значит? Впереди нас, шёл ещё один человек, которого я даже не увидел.
— Я хочу предложить сделку князь. Мою дружбу в обмен на одну маленькую услугу, — произнёс Энцо, подходя к окнам.
Там открывалась потрясающая картина на аллею фонтанов.
Не дождавшись от меня вопроса, он, скрестив руки, прикрыл глаза.
— Вы должны отказаться от помолвки с Хеленой Кавендиш.
* * *
Император был зол.
Зол не себя. Зол на внезапно появившегося на балу кардинала. Зол на его намеки. Зол на Кочубея, который умудрился разругаться с юным Барклай-де-Толли и потерявшего всякое влияние на парня Зол на юного Барклай-де-Толли, который наслушался кого-то и приплыл на лодке.
На подъездах к Петергофу, император выставил своих людей, чтобы поймать парня и убедить его проехать через другие ворота.
Ему было жизненно необходимо поговорить с парнем до того, как он встретится с кардиналом.
И расслабившись, не ожидая никаких сюрпризов, император в компании кардинала встречал гостей.
Но в самый разгар приезда гостей, к нему подбежал помощник и поинтересовался, что делать и как быть с Великим князем Барклаем, прибывшим на лодке.
Кардинал, стоявший рядом, наградил его, императора, победным взглядом.
Проводив их взглядом. Николай повернулся к сопровождающим Барклай-де-Толли.
И если девушку, он не знал, а у парня отметил погоны младшего офицера на военном кителе. То вот стоявшую рядом с ними женщину, он знал хорошо.
Поцеловав ей ладонь, он улыбнулся гостье.
— Неожиданно видеть вас тут. И первым делом, я хочу поздравить вас с получением титула.
— Спасибо государь, — склонила Морозова голову. Позвольте представить вам моих детей.
Тварь. Столько сил и времени потрачено, чтобы свести её в могилу. Лишить средств к существованию. Столько кораблей было потоплено в морских боях с её флотом.
А теперь она стоит и нагло улыбается ему в лицо.
Тратит его ценное время, когда его, императорскую, спину сверлит Лорд Кавендиш.
Распрощавшись с Морозовой, которая, подхватив сына и дочь, влилась в толпу аристократов. Император, поймав взгляд англичанина, кивнул в сторону.
Они отошли на несколько метров глубь парка и провожая взглядом карету, которая выступала тут развлечением для гостей, которые с радостью делали круг по парку, уселись на скамейку.
— Николай, ты осознаешь последствий, если парень откажет? Все наши договорённости пойдут прахом.
— Если бы твоя дочь выбрала сына Фонвизиных, мы бы уже давно решили все наши проблемы, — поджал губы император российской империи.
— Ты мне про Фонвизиных лучше не говори. — маска безразличия на лице Кавендиша дрогнула и на его лице появилась злость. — Урод, который чуть не изнасиловал мою крестницу, вообще жизни не заслуживает. Скажи спасибо, что Бурбоны приняли извинения.
— Ты
