Паркера и из Изумрудной Бухты я поняла, что застряла. Как ни странно, я перешла из одной клетки в другую, а мои мысли часто возвращаются к детям, с которыми я делила комнату в приюте. Мне бы хотелось верить, что, когда они выйдут оттуда, у них будет четкое представление о том, что делать со своей жизнью, и я увижу их снова, куда бы ни направлялась, но будущее – коварная штука, и его трудно предсказать, а еще труднее не сбиться с пути.
А теперь у меня и вовсе нет будущего. Я так боюсь, что впустую потратила свою жизнь. Я слишком много на себя взяла и разрушила собственную душу из-за какой-то идеи, возникшей в моей голове. Мне следовало уехать из Стерлинг Фолс после того, что случилось в «Олимпе». Я должна была признаться своим родителям насчет денег и попросить их забрать меня домой, но, как только я связалась с Кроносом, я уже не собиралась отступать, особенно когда он начал угрожать найти их и взыскать с них мой долг. Всю свою жизнь я собирала и хранила свои знаки отличия и достижения, но на самом деле мне следовало перековать их в броню.
Дверь в моей камере открывается, и внутрь входит шериф Брэдшоу. Он оглядывает небольшое пространство, а затем его взгляд встречается с моим. На самом деле он будто видит меня насквозь.
Брэдшоу подходит и опускается на колени рядом с моим тонким матрасом.
– Ты не знаешь, что поставлено на карту.
Я подтягиваю ноги и обхватываю их руками. Последние несколько часов на мне было надето платье, приготовленное Кроносом, и я настолько замерзла, что, кажется, даже мои кости дрожат от холода.
– Думаю, понимаю, – с трудом выговариваю, потому что мое горло пересохло и болит. – Надо мной нависла угроза.
– Тебе нужно видеть картину в целом.
Я прищуриваю глаза, и у меня урчит в животе, напоминая о том, как долго я обходилась без еды. Поднос, который они принесли мне недавно, стоит нетронутым в углу. Я вылила апельсиновый сок и наполнила стакан водой из маленькой раковины. Это единственное, что побывало в моем желудке, с тех пор как… не могу вспомнить, я запуталась во времени.
Шериф достает из кармана складной нож, и я автоматически дергаюсь, но он бросает его на матрас, не открывая.
– Это еще зачем?
– Зависит от того, что ты собираешься с этим делать.
– Но я не смогу сбежать, это место – настоящая крепость.
Я смотрю на нож, а потом беру его в руки. Мне требуется несколько секунд, чтобы заставить его открыться, а потом закрыться, и я кладу его обратно рядом с собой на матрас, пытаясь разобраться в словах шерифа. Не только в цели его визита или причине гнева в его глазах, или в его жесте, когда он бросил на матрас нож, а во всем вместе взятом.
– Итак, покупатель.
Шериф приподнимает подбородок.
– Кто он? – спрашиваю я.
– Он не представился, – Брэдшоу встает. – Но тебе будет лучше, если ты покинешь Стерлинг Фолс, ты так не думаешь? Убирайся отсюда, пока не стало хуже.
Я упускаю шанс спросить его, что может быть хуже крови на моих руках или плена в этой камере, но шериф выходит, и дверь снова запирается.
Кронос не оповестил меня, как долго продлится аукцион, и я подозреваю, что у него есть для этого какой-то скрытый мотив. Так что не думаю, что у меня в запасе много времени. Казалось, все эти недели, а, возможно, и месяцы мой мозг был будто отключен, а теперь я проснулась. Это Вульф открыл мне глаза, и теперь все мои тщательно выстроенные стены были разрушены.
Я не могу продолжать бездействовать. Лекарства, которыми меня пичкал Кронос, возымели должный эффект. Я предполагаю, что это были какие-то успокоительные, а не наркотики. Тем более, меня не заставляли курить, и никто не делал мне уколы. Скорее всего, препараты были в моей еде или напитках.
Смотря на дверь, я беру в руки нож и снова то раскрываю, то закрываю его. Я тренируюсь, пока у меня наконец не получается делать это одной рукой. После я пытаюсь спрятать нож где-то на своем теле, надеясь, что его прикроет эта тонкая сорочка, потому что у меня нет другого выбора. В уме я продолжаю прокручивать аварию, в которую попала, и пытаюсь вспомнить лица Титанов, которые там были. Лица мужчин, которые оттаскивали меня прочь от джипа, в то время как кто-то из них нажал на курок, убивая Джейса.
Самое странное, что сейчас я почти не чувствую боль от потери, хотя прекрасно знаю, что однажды она вырвется наружу. Но сегодня она больше похожа на неразбитое яйцо с нежной хрупкой скорлупой, которая хранится за моей грудной клеткой.
День неумолимо идет к своему завершению, и в конце концов солнце за окошком садится. Точно по сигналу, моя дверь снова открывается, и в камеру заходит тот самый женатый Титан. Он снова скрепляет мои руки стяжками, но на этот раз за спиной. Мы идем по коридору, и я чувствую, что с каждым шагом мое будущее становится все призрачнее. Мы минуем большую комнату, в которой стояла камера, и выходим на улицу. Я щурюсь, когда холодный воздух обдувает мою кожу, и по тыльной стороне рук пробегают мурашки. Если бы они были свободны, я бы прикрыла ими грудь, хотя от того, что грядет, нужна защита помощнее.
Титан подводит меня к внедорожнику и открывает заднюю дверцу. Он подталкивает меня в спину, и я делаю шаг вперед, замечая, что в машине уже сидит Кронос. Я будто на автомате забираюсь внутрь, и Кронос улыбается мне.
– Хорошие новости, девочка, твой новый владелец из местных, – говорит он, и я дрожу. – Он с лихвой вернул твой долг, а это было моей главной целью. По правде говоря, я не ожидал, что мы так быстро преодолеем этот денежный порог, но как бы то ни было, сделка заключена, и все цифровые контакты подписаны. Если ты сбежишь, за тобой приду уже не я, а они. – Он самодовольно ухмыляется, глядя на мое лицо. – Но если ты будешь хорошо себя вести, я даже скажу тебе, кто это.
Ну конечно, чтобы я знала имя монстра, который придет за мной.
– На самом деле я думаю, что у нас все сложилось идеально, – он кивает водителю, и мы отъезжаем от обочины. – Тебе не обязательно покидать Стерлинг Фолс, а мне не нужно платить за то, чтобы везти тебя через всю
