Рассейская?
— А это кто таков есть — Панин? — спросил Сенька, уже поднося стакан с водкою ко рту.
— Вот и я думаю — кто? — удивился Соймонов и под этакое удивление выпил с Сенькой за здоровье Императрицы.
***
Граф Никита Иванович Панин, первый министр Двора Ея Императорского Величества, написал личное письмо губернатору Сибири Соймонову неспроста. Писал он его ночью, дабы успеть отправить с сибирской почтой Императрицы, поелику уже вечером того же дня к нему на тайную квартиру личным агентом был доставлен некий человек, прозванием Финн, что держал кабак и постоялый двор на Заячьем острове. Финн лично передал в руки графа раскриптованное послание из Сибири от ученого Джузеппе Колонелло к Георгу Честерскому, а также были Финном даны показания, при каких обстоятельствах то письмо оказалось в его руках. Про гонца из Сибири Финн сообщил, что тот тайно прошел петербургские заставы и должен объявиться на острове Англия.
Наградив Финна золотой монетой и подмигнув домашнему кату — Бочкову, что душил людей в подвале без крика, а золотые монеты отбирал для себя, в награду, граф Панин внимательно прочел послание Колонелло.
Из него прямо следовало, что обласканный в Петербурге ученый посланник находится в опасности. Кою он ощутил в отряде князя Гарусова, поелику тот вознамерился силою повертывать отряд с награбленным добром в Россию. Далее требовалось передать коммодору Лоренцо Риччи, что Полоччио найдет способ пройти без отряда князя Гарусова в пределы государства Китай, от Кяхты до города Ляодуня, где будет дожидаться английских кораблей.
То есть, вся точно просчитанная графом Паниным комбинация с военными кораблями Великой Британии, при осуществлении которой можно было на ничейной территории уничтожить аглицкими руками отряд Гарусова и получить не менее половины богатств, извлеченных из земли, может негаданно провалиться от дурных и безголовых каверз князя Гарусова, навеянных ссыльному дурню патриотикой и безголовой преданностью Государыне…
А раз так, то лучше отряд Гарусова, вместе с хитроумным авантюристом, сокрыть в пределах русских границ. То есть — в острогах Прибайкалья. Потом солдат разбросать по далеким гарнизонам, а главных, то бишь Колонелло и Гарусова, либо сгноить в острогах, либо повесить. Это же надо — грабить могилы! За это преступление есть особая статья в «Уложении о наказаниях»!
***
На марше от реки Оби, по реке Бия до озера Алтынколь Вещун все время ходил при заботах. Баальник пробовал отвлечь старика всякими жизненными байками из своего прошлого, но Вещун лишь изредка хмыкал.
А вот когда местные иноверцы догнали отряд на двухколесных арбах — привезли к месту впадения реки Бии в Обь обещанный ячмень, Вещун повеселел. Князю Гарусову пришлось тогда покупать и арбы, да к ним быков, да сутки еще ждать коней, взамен убитых и павших. Балльник заметил, что, встретив иноверцев, князь выставил из-под ворота рубахи нашейную золотую гривну с леопардами. Иноверцы тогда ко князю спиной не поворачивались, а дело завершили быстро — до захода солнца, хотя до того просили у Егера — на пересчет и перевес — два дня. Мало того, кощии, дабы тайно свершить подарок русским, толковали о том на женском языке, коего даже Баальник не ведал. И, перетолковав так, к вечеру дня кощии привезли на табор урусов три на пять
ведер бочки топленого коровьего масла — богатство в тех краях необычайное! Масло солью сдобрено было богато, но солдатам как раз соли и не хватало при порциях каши али ухи.
Вещун отчего-то сразу повеселел, и тогда Баальник, сварив по сибирским правилам жирный шулюм, таежное варево, сумел разговорить старика.
— Ты почто такой смурной? — вопросил Баальник, примащиваясь у котелка с шулюмом и с двумя свежими лепешками ячменного хлеба.
Вещун достал свою ложку из неведомого белого металла, легкую, как перо птицы; хлебнул жирного варева и только тогда, одобрительно крякнув, ответил вопросом на вопрос:
— А ты при месте впадания Бии в Обь камня такого высокого не приметил?
— Был грех — не приметил! — рассмеялся Баальник, — так ведь камней окрест вон сколько! На каждый камень глаз дожить — глаз омертвеет!
— На нем нам предупреждение было оставлено, — спокойно сообщил Вещун.
— Нам? — удивился Баальник. — Не пойму! Откуда про нас узнали?
— Нам, значит — людям, — строго сказал Вещун. — Туда, вперед, идти нельзя!
— Да как — нельзя? Что, не видишь, по укатанной дороге катим. Может, тысячу лет по этой дороге люди ездят. И — ничего!
— Может и ничего. Может — и тысячу лет. А вот так случится, что в тысячу первый раз встанет поперек нашего пути беда.
Баальник задумался. Во многих переделках он бывал, много баек слушал у бесчисленных костров. Но то были байки для занятия бездельного ума. Камень стоит, камень лежит. А вот когда курган, который так удачно подломили, пошел вниз, в землю — это как? Отчего? И откуда Вещун знал про такой фокус огромной горы?
— А скажи мне, откуда ты узнал про фокус с курганом? Что он обязательно в земле утонет? — задал сытому Вещуну вопрос старый бугровщик. — На моей памяти такой сказки не случалось. Да и слышать не довелось.
Спрашивая так, Баальник незаметно махнул: «Подходить!» солдатам и возчикам. Вещун прибавке слушателей не противился.
***
СКАЗ ВЕЩУНА ПРО УМНЫЕ ХИТРОСТИ РЕВНЕГО ВЕЛИКОГО НАРОДА
— Был в древности великий народ, — начал сказ Вещун. Звался он — суры. Его кровь, это мне точно известно, бежит в жилах славянских да немецких народов земли.
И в наших жилах она тоже есть. С именем сего народа много чего связано в нашей России-матушке. Есть река Сура, есть люди с прозванием — Суриков, Сурков, а купцы наши еще при князе Владимире Красно Солнышко прозывались — сурожанами.
А давным-давно, так давно, что и не описать этого времени, скажу только, что кто чел книгу Библия или слушал ее, был вроде как великий потоп. И люди, что спаслись от того потопления, уходили из своих земель — в земли чужие, неведомые. Вот и суры из тех земель, что за морем Хвалынским, пошли сюда, в леса и горы Сибири, ибо только здесь можно было пропитать свой народ. Пришли, но встретили здесь тоже сильный и боевитый народ.
— Место, значит, было занято, — задумчиво добавил Баальнйк.
— Да, место было занято. Но сурам надо было сделать длительную остановку, поправить хозяйство, поискать металл для оружия, родить спокойно детей… Ведь оно как получилось? Отсюда наверх пойдешь — во льды упрешься. Хлеба, льна для одежи там, во льдах, не посеешь.
