рванул к передней пассажирской двери, ибо желание воздать Раисе Александровне заботой за заботу стало в несколько раз сильнее.
Пока оббегал внедорожник, обратил внимание на ее наряд и пришел к выводу, что одежда в родовых цветах Зыбиных — однозначное свидетельство того, что она собирается воспользоваться «Вспышкой», а в месте назначения, вероятнее всего, возьмет на прокат машину посолиднее. Потом задвинул куда подальше «левые» мысли, вполголоса сделал Раисе Александровне теплый комплимент и очередной раз убедился в том, что ее любовь ко мне — ни разу не притворство: не успел я закончить не особо длинную и вычурную фразу, как Земляничка радостно засияла, сгребла меня в объятия, поцеловала в лоб и назвала самым галантным кавалером во Вселенной. Хотя прекрасно понимала, что это уничтожает образ ярой мужененавистницы, к которому привыкли ее телохранители.
Довольно щурилась и все время, пока я устраивался за рулем. А за пару секунд до начала движения вывела на центральный монитор программную оболочку «Эксперта», задала параметры тестирования, запустила процесс и занялась музыкой. В смысле, скопировала на встроенный информационный носитель весь архив нашей «общей» фонотеки, включила забойную «Мечту Вандала» и, подождав завершения сумасшедшего гитарного проигрыша, принялась настраивать басы. Благо, партия ударных этой музыкальной композиции требовала как можно больше внимания. Закончив, покосилась в панорамное зеркало заднего вида, наткнулась взглядом на Слуг, успевших «просочиться» на заднее сидение, и на миг потемнела взглядом.
Я бы тоже предпочел прокатиться по ночному городу без лишних глаз и ушей. Но ситуация не располагала, поэтому женщина опустила левую руку на свое бедро, а не на мое предплечье, а я тронул «Хозяина Леса» с места, плавно повернул налево, легонечко придавил педаль тормоза, чтобы понять, насколько быстро она «отзывается» на усилие, и о-о-очень осторожно въехал на эстакаду, ибо машина была заметно крупнее «Кайзера», и к ее габаритам я еще не привык.
Привыкал к управлению все время, пока мы ехали по улицам Ночной Зорьки, благо, в двенадцатом часу ночи движение в районе практически отсутствовало. После выезда на Ремезовский проспект позволил себе чуть-чуть разогнаться и какое-то время разбирался, как внедорожник себя ведет при достаточно резких перестроениях и в крутых поворотах. А где-то минут через десять-пятнадцать «внезапно» начался довольно сильный снегопад, который, по утверждениям синоптиков, должен был обрушиться на столицу еще в половине десятого вечера, и у меня появилась прекрасная возможность оценить проходимость «Косолапого».
Ну, что я могу сказать по этому поводу? Непогода ему была до фонаря — этот монстр идеально держал дорогу и фантастически точно реагировал на малейшее изменение положения руля или педалей! Вот я и прибалдел. Нет, особо не разгонялся, так как ни на миг не забывал о работающем «Эксперте», отсутствии наработанных навыков управления именно этим автомобилем и… «пугливости» отдельных водителей, моментами вытворявших на заметаемом асфальте всякую дичь. Так что до съезда с БТК двигался по левому ряду на ста тридцати-ста сорока, заблаговременно сгоняя менее шустрые машины требовательными «подмигиваниями» дополнительной светотехники. Зато на пустом шоссе разогнал «Хозяина» до ста восьмидесяти и как-то уж очень быстро долетел до нужного поворота. Потом немного «потупил» до въезда на территорию аэропорта и с помощью Землянички обзавелся персональным электронным пропуском для свободного проезда в зону ангаров частных самолетов.
Пока неспешно катил к Зыбинскому, пользуясь подсказками «старшей сестренки», запоминал приметы и на всякий случай заливал маршрут в память навигатора. А когда въехал в «логово» ярко-синей «Вспышки» со знакомым гербом на киле,
плавно подъехал к трапу, поймал взгляд разом погрустневшей женщины и подбодрил:
— Порви их побыстрее и возвращайся. Я буду ждать. В том числе и очень частых звонков.
Земляничка расфокусировала взгляд, хищно раздула ноздри, расплылась в недоброй улыбке и решительно тряхнула волосами:
— Намек поняла. Жди…
Прощание не затягивала — обняла меня перед первой ступенькой двери-трапа, подарила «обязательный» поцелуй в лоб, выслушала пожелание удачи и рванула вверх по лестнице. А уже через пару десятков секунд выглянула в иллюминатор, помахала мне рукой, и самолет, только-только прилетевший из Рязани, тронулся с места…
…До выезда с охраняемой территории я тащился, как черепаха, и воевал с накатившей грустью. Да, я понимал, что Раиса Александровна улетела всего на несколько дней, и в Благовещенске ей ничего не грозит, но только разумом. А сердце, уже пережившее «временные» расставания со Славкой, батюшкой и матушкой, ныло, не переставая. А еще подкидывало всякие страшилки, моментами пугавшие до дрожи в коленях. Пришлось спешно придумывать способ гарантированной победы над иррациональными страхами и сразу же пускать его в дело. В смысле, тормозить у ближайшей мачты дорожного освещения, выбираться из машины, запечатлевать ее, засыпаемую снегом, а затем отправлять видеоролик Яне Зыбиной.
Несмотря на поздний час, «мелкая» Земляничка позвонила менее чем через минуту. А в скороговорке, послышавшейся из динамиков акустической системы внедорожника, зазвенел искренний восторг:
— Ух-ты!!! Это вы, наконец, выехали на нем погонять⁈ Представляю, какой это кайф, и жду не дождусь, когда, наконец, снова прилечу в Великий и выпрошу у тебя этого зверя!!!
В голосе первой и единственной подруги чувствовалось настолько яркое предвкушение, что хандру как ветром сдуло, и я, улыбнувшись, не без труда вклинился в монолог:
— Доброй ночи, Ян! Это я отвез твою тетушку в аэропорт и посадил на самолет, а теперь возвращаюсь домой и грущу. Машина действительно радует. И ждет твоего прилета. Кстати, что у тебя со сданными предметами?
Земляничка приятно удивила: услышав слово «грущу», задвинула куда подальше свое любопытство и принялась рассказывать о своих успехах. Но не в «стандартном режиме», а как можно более образно и с такими смешными «лирическими отступлениями», что уже через пять-шесть минут после начала разговора я начал ухохатываться чуть ли не над каждым предложением. А еще представлял описываемых ею одноклассниц, «видел», как некая Илона Зиберт лупает «коровьими глазками с поволокой» на учителя алгебры, надеясь, что он, одурев от неземной красоты ученицы, забудет, что задал ей «нереально сложный» вопрос. И неплохо представлял, во что должен был превратиться «аристократический носик» некого Кости Челищева от полноценного бокового удара правым локтем ни разу не худенькой Землянички. Да, продолжение истории с незадачливым ухажером изрядно расстроило из-за того, что Яна, вызванная на дуэль, не вывезла против Огневика на ступень выше и заработала довольно серьезные ожоги рук. Но уверенность, с которой эта девчонка заявила, что с памятью у нее проблем нет, а значит, лет через восемь-десять «Костик» проклянет день, когда совершил фатальную ошибку, довольно быстро выправила настроение. А обещание решить эту проблему пораньше, мысленно данное самому себе, добавило веселой злости:
— Он дурачок и
