Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
в глаза облетевшие деревья.
Подражая местным жителям, Фудзико носила пальто с каракулевым воротником и сейчас раскрыла зонтик цвета увядших листьев. Благодаря этому зонту казалось, будто над головой сыплет приветливый дождик.
В этих местах, в отличие от Пятой авеню, не было дорогих магазинов и красивых витрин. На карнизе старой лавки, позолоченное название которой изгибалось на окне, оторвался край сложенного тента, и оттуда, как из воронки, лилась вода.
В конце второго квартала Фудзико толкнула дверь в кондитерскую на углу. Это было чистенькое современное кафе со стойкой и несколькими столиками. В любое время здесь подавали что-то вроде завтрака.
К счастью, у стойки было практически свободно. Фудзико заказала у толстого официанта, с виду итальянца, половинку грейпфрута, горячий шоколад и английский кекс. Ложкой сняла с грейпфрута алую консервированную вишенку и отправила на тарелку — ей она не понравилась. Прямо перед стойкой была витрина со сладостями. Сегодня работало отопление, стёкла запотели, и окна оживали только тогда, когда в них мелькали красные плащи или жёлтые такси.
На стул справа, который Фудзико специально оставила свободным, опустилась сгорбленная старуха.
— Ох, холодно… Что за промозглый климат. Вот и начинается эта долгая-предолгая зима, — заговорила она с официантом, но тот, не улыбнувшись, хмуро выслушал заказ.
Старуха нищенским тоном протянула:
— Подайте мне, ради бога, кофе.
Кофе сразу же появился. Старуха поднесла исходившую паром чашку ко рту, поджала накрашенные толстым слоем помады губы, показала твёрдый, высохший, как у попугая, язык и залпом выпила. Чёрная одежда, мерзкое украшение из перьев в бурых волосах.
Выпив кофе, она повернулась к Фудзико и принялась болтать. Так тёмная вода лижет балки моста.
— Простите, но вы, верно, японка. Точно. Надо же. Я сразу узнаю японцев. Фильм «Расёмон» прелесть. Я его посмотрела и просто помешалась на Японии. Собрала много японских марок, а друзья подарили замечательную маленькую фигурку Будды. Японские фигурки Будды такие милые. Прямо шалунишка, который напроказил и вернулся домой…
Фудзико до смерти надоели эти помешанные на Японии личности, но тут было другое: разговор об увлечении лишь уловка, чтобы заполучить её в собеседники. Вертлявая старуха набита словами по самую макушку, и если Фудзико ответит приветливо, то слова польются, как из сломанного крана, и затопят всё вокруг. Наверное, только в Нью-Йорке живут люди, которые всеми способами ищут собеседника. Если за пять минут найдётся слушатель, то им всё равно, кто он: иностранец, собака или даже прокажённый.
В это время справа сел мужчина, и правые страницы его газеты о шоу-бизнесе задели её тарелку с кексом. Фудзико, ловя момент, отвернулась от старухи и сердито взглянула на него.
— Доброе утро, госпожа Сугимото. Вот, тоже решил позавтракать, — произнёс мужчина. Это был Фрэнк, живущий на первом этаже в их доме.
*
Фудзико как-то разговаривала с ним в квартире, где они сейчас жили с мужем. Это было перед отъездом хозяина, инженера, в Венесуэлу. Супруги Сугимото приехали в гости посоветоваться по поводу съёма жилья, туда же зашёл, представившись другом хозяина, Фрэнк и присоединился к беседе. Это был молодой человек лет двадцати семи — двадцати восьми, он сообщил, что работает продюсером сериала, который по четвергам идёт по телевизору.
После переезда Фудзико изредка сталкивалась с ним в коридоре или на лестнице, они обменивались кратким приветствием. Улыбались друг другу. Однако после первой встречи ни разу не беседовали. И не приглашали друг друга в гости.
У Фрэнка было приветливое широкое лицо, небольшие залысины на лбу. Волосы тёмно-каштановые, глаза тоже тёмные, видимо, поэтому он легко сближался с японцами. В одежде чувствовалась некая небрежность, не то что важный вид американцев в рабочем окружении Сэйитиро. Когда Фрэнк улыбался, то становился очень привлекательным: на щеках появлялись, словно нанизанные на нитку, ямочки, как у подростка.
Фрэнк взглянул на тарелку Фудзико, заказал вместо шоколада кофе, а остальное попросил то же, что у неё. И продолжил курить сигарету.
— Завтрак в час дня вовсе не декаданс. А вот сигарета перед завтраком — это не так уж вкусно. У неё явный привкус декаданса, — заметил Фрэнк.
Старуха, будто услышав нечто омерзительное, резко встала и удалилась.
— Вы всегда здесь завтракаете? — спросил Фрэнк.
— Нет. И такой поздний завтрак у меня не всегда. — Фудзико медленно произнесла это по-английски.
— Работа у меня по вечерам. Но я всегда прихожу в это кафе, а вас тут вижу впервые.
Тут Фудзико поняла, что эта встреча вовсе не случайна: похоже, он следовал за ней от самого дома. В затылке полыхнуло. Промелькнула мысль об ушедшей старухе, эта мысль оформилась словом «проститутка». Родилась и сразу исчезла странная идея, что, если в чужой стране бродить по дебрям большого города, легко свихнуться, займёшься и проституцией. Фудзико скрестила ноги. Сырая от дождя обувь сквозь чулки холодила икры.
— Я, когда прохожу мимо вашей квартиры, всегда думаю, что там Джимми, и по привычке хочу постучать. Но потом вспоминаю. Может быть, вы слышали, что однажды я постучал? Но сразу убежал, как озорник, который позвонил в чужую дверь. У меня своего рода лунатизм. Иногда не могу контролировать себя. Перед тем как зайти к вам, пожалуй, стоит обратиться к психоаналитику. Как это назвать? Я странно тоскую по этой квартире.
То был явный намёк на романтические отношения, но Фудзико с холодностью японской женщины, живущей за границей, ответила:
— Мы переберёмся на новую квартиру, а вы, когда Джимми вернётся, опять будете свободно заходить к нему. Что это у вас за газета? Я такой не видела.
— Печатное издание профессионального мира искусства. — Обескураженный Фрэнк развернул газету и показал Фудзико. — Посмотрите. Тут всё сленг, на котором говорят люди искусства, наверно, самая трудная газета для иностранцев. Как вы думаете, что такое Готэм? Это Нью-Йорк.
Одиночество на время отступило, и Фудзико оживилась. Казалось, оживление в ней растёт будто по шкале термометра. Они обсудили бродвейские пьесы и мюзиклы. Пьеса «Шёлковые чулки», которую в театре «Империал» давали с февраля этого года, — переработанный в мюзикл сценарий старого фильма «Ниночка», — одна из первых, что Фудзико посмотрела, приехав в Нью-Йорк. Подумать только, это единственный поход в театр вместе с Сэйитиро.
Потом она посмотрела больше двадцати разных спектаклей, но Сэйитиро не очень любил театр. Фудзико, которой отец присылал большие деньги на карманные расходы, ходила в театр с клиентами фирмы, которые путешествовали в одиночку, а потом везла их в ночной клуб, где ждал Сэйитиро.
Фрэнка поразило количество спектаклей, которые видела Фудзико, и что она покупала билеты, которые было очень трудно достать. Он намекнул, что мог бы помочь
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
