и устремился в воронку перехода. Миг, и мы оказались в гостиной какого-то дома. Мужчина аккуратно поставил меня на ноги и с тревогой заглянул в глаза:
- Ты в порядке, Элеонора? Он ничего тебе не сделал?
Слышать из уст тархара свое полное имя было больно. Но и рассчитывать на то, что наши отношения будут такими же, как в моих снах не приходилось. Поэтому я ответила, отстраняясь:
- Максимир не причинил мне вреда. Я нормально себя чувствую, и хотела бы отправиться домой.
- Мне сейчас нужно вернуться в храм и разобраться с Императором и Максом, - сосредоточенно проговорил он. – Потом я вернусь, и мы обсудим сложившуюся ситуацию. Договорились?
- Хорошо, - кивнула, совершенно не желая ничего обсуждать, а мечтая лишь, оказаться в своей комнате в замке и почувствовать себя, наконец, в безопасности.
Тархар тут же активировал портал и исчез. А мне захотелось рыдать в голос от пережитого страха, от обиды на Люиса, от недостойного отношения ко мне маркиза и правителя, от всего на свете. Но моим желаниям в очередной раз не суждено было сбыться. В гостиную вошла горничная и, присев в книксене, почтительно произнесла:
- Светлого утра, леди. Желаете ванную, отдохнуть или перекусить? Господин просил сделать для вас все, что вы попросите. Я могу проводить вас в вашу комнату.
Потрясающе! У меня и комната своя здесь имеется. Моя жизнь однозначно становится все более и более интересной.
- Светлого, - откликнулась, беря себя в руки. – Проводи меня, пожалуйста, в комнату. Пока я буду приводить себя в порядок, будь добра, принеси завтрак на две персоны в гостиную. И как тебя зовут?
- Рози, леди, - пролепетала она, явно впечатлившись моей тирадой. – Все будет исполнено.
Девушка отвела меня в выделенные тархаром покои и оставила одну. Быстро обойдя все имеющиеся помещения, я пришла к выводу, что Люциус совершенно свихнулся, если рассчитывает, что я здесь останусь. Это были комнаты для супругов. Здесь имелись две смежные спальни, соединенные проходом, два кабинета, две гостиные, две ванные и две гардеробные. Что это вообще за место такое, в котором можно уместить настолько гигантские помещения?
Подумав, что не стоит делать поспешные выводы, быстро привела себя в порядок и отправилась обратно в гостиную, куда меня изначально перенес тархар. Рози там уже накрыла небольшой столик. Поблагодарив девушку, отпустила ее и уселась в кресло ждать возвращения хозяина дома.
И так, Клотильда с моей помощью получила свободу и отправилась в мир духов. Остальные хранители смогли покинуть своих наследников вслед за ней. То есть сейчас больше ни у одного представителя древних родов не было духа-хранителя, а соответственно не было и дополнительных возможностей. Каждый теперь должен был рассчитывать только на себя. По большому счет, это правильно, поскольку легко полученное могущество никогда и никому пользы не приносило. Но как быть с тем, что все наследники остались без хранителей, по сути, из-за моих действий? Какое решение в отношении меня примет Император в связи с этим? В то, что правитель оставит подобный прецедент безнаказанным я совершенно не верила, не такой он человек. Ладно, с этим разберемся по мере развития событий. Сейчас гадать - смысла нет, только себе же хуже сделаю.
В гостиной вспыхнула воронка перехода, и из нее вышел сосредоточенный владетель центральных пустынь. Я сидела в кресле и молча разглядывала мужчину. Его волосы снова были переплетены в замысловатую косу с ярко выделяющейся светлой прядкой в правой половине головы. Сегодня на нем был черный костюм, чем-то больше похожий на военную форму.
- Как ты здесь? – осторожно уточнил он, занимая кресло напротив. – Пришла в себя?
- Я в порядке, - спокойно ответила. – Рози показала мне мою комнату. Интересно, откуда в твоем доме взялась моя комната?
- Хм, - протянул он, явно собираясь с мыслями. – Ситуация в том, что мы с тобой женаты. И я бы хотел, чтобы моя жена жила в моем доме. Поэтому я позаботился о том, чтобы тебе было, где разместиться, когда ты здесь окажешься.
- Я как-то упустила из вида феерический момент нашего бракосочетания, - усмехнулась в ответ. – Ты не мог бы пояснить, что вообще происходит?
- Элеонора, - начал он, а я внутренне сжалась от этого обращения, холодного, как сталь, - я провел брачный обряд по традициям народов пустыни, когда ты последний раз была в поселении песчаников. Это древний ритуал, и он имеет такую же силу и законность, как и венчание в храме Богини. И наш брак осенен благословением Пресветлой, что отражается в изменении цвета наших волос, и это довольно редкое явление, если быть честным.
- Не припомню, чтобы я соглашалась пройти подобный обряд, - отстраненно заметила, все еще не веря, что все это происходит со мной.
- Я попросил тебя стать моей женой, - твердо проговорил тархар, - и ты согласилась.
- Но ты не сказал, что обряд бракосочетания будет немедленно! - повысила голос, выходя из себя.
- Согласен, - усмехнулся он. – Тебе в мужья достался довольно-таки коварный тип, который, получив твой положительный ответ, не стал ждать не понятно сколько времени, а сразу же на тебе женился.
- И когда ты собирался мне сказать, что я теперь замужняя леди? – задала вопрос с изрядной долей сарказма.
- Вообще-то, - начал злиться он, - по моей задумке мы должны были провести нашу первую брачную ночь вместе, так сказать, консумировав наш брак. И я бы обязательно тебе сказал, что не стал бы склонять тебя к близости, не будучи на тебе женатым. Но ты по степени коварства превзошла даже меня. Уж прости, я никак не ожидал, что твое сладкоголосое пение закончится для меня самым неожиданным образом.
- Если ты рассчитываешь на мои извинения по этому поводу, - отчеканила, глядя ему в глаза, - то зря. Ты был под действием древнего проклятия. И, на мой взгляд, не принадлежал себе. Я не собиралась связывать свою жизнь с человеком, который из-за влияния магии не имел возможности, сказать мне слово поперек и вынужден был остаток своих дней провести рядом со мной, сам не понимая почему. Поэтому я сняла проклятие. А что касается освобождения тринадцатого хранителя, то это было условие, которое поставила мне Богиня, когда я ее попросила о снятии с тебя проклятия. Так что, нравится тебе это или нет, но я не жалею о содеянном.
