Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Опознание — две зеленые ракеты по условному сигналу, опознание по связи не предусматривалось, потому что операция строго секретная, волну могли прослушивать все, кому не лень, и у защитников города могли сдать нервы, узнай они о «спасательной операции». Для сопровождения спасательного вертолета со спецназом разрешалось привлечь любые силы из имеющихся на базе Кант. Разрешалось и нанесение по позициям боевиков отвлекающего удара — сейчас линия фронта проходила по Сырдарье, маленький кусочек республики еще удавалось держать.
Офицерам так и было непонятно — какого хрена лысого никто не может просто дать приказ нанести по позициям боевиков массированный БШУ[112]. И повторить, коли в том возникнет потребность. Но это было не их дело, им отдали приказ, и они должны были его выполнить.
Почти сразу родился план — простой и довольно изящный, если смотреть на ситуацию глазами военных. Все Су-25, какие есть на этой базе, за исключением резерва — совершают ночной вылет и наносят по позициям боевиков в районе Гулистана и Джирака бомбо-штурмовой удар, самолеты загружаются по максимуму. Никто из офицеров не питал никаких иллюзий, все отслужили в горячих точках, помотались по командировкам и знали, что душков надо уничтожать при первой возможности, и чем больше, тем лучше. В это время вторая группа в составе трех Ми-28Н и одного двадцать шестого заходит со стороны Казахстана, потому что Ташкент расположен на самой узбеко-казахской границе. Рисковать и лететь над горами неспокойного Намангана, над не раз помянутой недобрым словом Ферганской долиной, известным гнездом духов, никто не хотел. Лучше нарушить казахскую границу и потом получить выговор в личное дело, чем нарваться на «зушку»[113], и остаться лежать на скалах, сгорая в погребальном костре.
Под это дело начали готовиться к ночному вылету. Танков не ожидалось, поэтому из всех Су-25 блоки с противотанковыми ракетами повесили только на два самолета, на остальных — сплошные ОДАБ-500, самое страшное оружие, какое только может нести Су-25, поскольку теперь самолеты могли действовать в кромешной тьме, САБы, подсветочные авиабомбы не взяли. На каждой «сушке» — восемь бомб по пятьсот килограммов каждая, удар только одной из них способен дотла сжечь небольшой поселок. Исламские экстремисты уже были знакомы с этими бомбами: в девяносто девятом, во время событий в Дагестане был нанесен удар одной такой бомбой по селению Тандо. В результате у боевиков возник «эффект Тандо», завидев одиночный (именно одиночный) штурмовик, они бросали позиции и бежали, потому что боялись, что теперь их будут убивать по-настоящему. В Канте таких боеприпасов было достаточно, люди здесь служили опытные, что и в каком количестве заказывать — знали.
Глухой ночью поднялись по тревоге — вышли на взлетную. Штурмовики уже запускали моторы, острое горячее пламя било из сопел, только тормоза удерживали машины от того, чтобы сорваться с места. Никто и не подумал толкать какую-нибудь речь о верности, чести, долге и прочей муре — хотя в советские времена толкнули бы обязательно. Все дело было в том, что все они — и местные, и приезжие — испытывали (хотя сами бы в этом никогда не признались) острое чувство стыда, не за то, что они делали, а за то — как. Все они были людьми, уже пожившими на свете, и многие родились, а кто и в школу ходил — в стране под названием СССР. Тогда это была их земля — та, от которой сейчас они отгородились пулеметными стволами, и та, где сейчас торгуют рабами, и та, которую они летят сейчас бомбить. В те времена на этой земле и подумать не могли ни о шариатских судах, ни о рабах, ни о наркоплантациях в горах — здесь были заводы, гидроэлектростанции, колхозы-миллионеры. Новая власть, которой они присягнули и которой служили, — дала им в руки совершенное оружие, дала власть и платила неплохие, особенно если сравнить с голодными девяностыми, деньги, но они не рады были ей служить. Все дело было в поведении новой власти, в ее шакальих повадках, в тайных умыслах и темных делах. Если бы тот же гарант Конституции сказал: ребята, это наша земля, выгоните отсюда всех мусликов, душариков, работорговцев и будете жить тут сами, они б пошли и выгнали, не за деньги, просто так, потому что это было бы правильно. Это и в самом деле была их земля, они все еще ощущали себя гражданами великой державы, пусть им и довелось пожить в ней всего несколько благословенных детских лет. Но нет, не та стала власть, не хватит ни у кого мужества так сказать и плюнуть с высокой колокольни на возмущенное тявканье газетных шакалов… и страна сейчас не та. Потому они просто делали то, что им приказали.
В тщательно рассчитанное время Ми-26 раскрутил турбины, тяжело, нехотя начал подниматься в воздух. На дальней стоянке раньше его взмыли в воздух два «Ночных охотника», готовых прикрыть транспортную машину. Набирая скорость, тройка вертолетов пошла на север…
Ташкент — столица Узбекистана — расположен на самой границе с Казахстаном, до границы километров пять, зеленая зона тянется километров на пять в глубь Казахстана, а дальше степь. На новейших русских вертолетах имелась полноценная навигационная система с космической поддержкой, а специальные шлемы делали полет в ночи почти таким же, как и дневной полет. Просто на шлемах вместо забрала был дисплей, и на него в режиме реального времени передавалась картинка с системы наблюдения и ориентирования французской разработки, но изготовленной в Екатеринбурге. Все это выглядело как компьютерная игра — система передавала данные по выбору пилота в инфракрасном или термооптическом режиме, слева скакали цифры основных характеристик — скорость, высота над уровнем моря, высота над поверхностью, направление и датчики состояния основных систем вертолета.
Обошли с севера Фронтовой, начали маневр разворота, ложась на курс — они намеревались пересечь границу севернее Хожда-хана. Несмотря на ночь, дороги и все окрестности были забиты людьми — тепловизор давал целое море отметок, «зеленка» как будто пылала. Беженцы, отчетливо понимая, что их ждет в Исламском государстве Узбекистан при правлении Хизб-ут-тахрира и Адолата, бежали, пока еще есть возможность бежать. Казахские пограничники перекрыли границу и пытались отправлять беженцев обратно — но получалось у них это плохо, а многие успели перейти границу еще до принятия мер прикрытия. Вот только идти им было некуда — все дороги, ведущие в глубь страны, а их тут и было-то раз-два и обчелся, были перекрыты на расстоянии двадцать-тридцать километров от границы. Казахское правительство отнюдь не пылало желанием пристраивать голодные, нищие толпы беженцев из соседней страны, перекладывая решение проблемы на частную инициативу казахов и приграничных узбеков и международное сообщество. Почему? А опыт Югославии учли, которая в свое время албанцев пожалела. На ошибках быстро учатся…
Вот и горели в «зеленке» костры, возле которых грелись беженцы, вот и вырубали плодоносящие деревья на дрова, вот и набивались в одну сараюху по тридцать-сорок человек. И люди с той стороны границы разные были: кто-то делился последним, свои сады на дрова вырубал — а кто-то золото собирал, да через полицейские посты проводил. А кто и просто грабил.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
