«Как вам новые покои, сэр?»
— Как вам новые покои, сэр?
Противный, будто скрежет по стеклу, голосок. Принадлежавший какой-нибудь уличной девушке лёгкого поведения, коей эта мадам, без сомнения, и являлась. Ехидство в нём сверкало дорогим бриллиантом, но оно было не единственным оттенком эмоций, что я уловил.
«Всё ли устраивает?»
— Всё ли устраивает?
Как будто слегка тронувшаяся умом бабушка, живущая на окраине села, потихоньку начавшая разговаривать не только с редкими прохожими и котами, но и со столом, стулом, скамейкой и кружкой. Да, хорошее сравнение. Со мной говорили не как с противным куском мяса, не как с презренным и ужасным монстром, «портящим репутацию Герою», но как с неодушевлённым предметом. Как с мебелью, которая не отвечает, которая молчит и молча же принимает удары, плевки и пощёчины.
Королева шагнула вперёд. Цокнули каблуки, и она оказалась рядом со мной. Тёплое дыхание на макушке, которую я не рискнул поднимать, заставило вздрогнуть — столь сильно оно контрастировало с прохладой, царившей в камере. Внутри всё сжалось, готовясь к удару. И он пришёл. Метко, чётко в край плеча, заставляя дёрнувшегося меня взвыть от боли, а левую руку — онеметь. Не передать словами, насколько сильно пришлось постараться, чтобы не сойти в тот миг от перемешавшихся чувств. Будем считать, что тогда во мне перемешались два Джона — тот, кто хотел выбраться из ловушки, в которую его поместила фреска Вопросов, и тот, кто просто хотел… Выжить.
И спалить этот несправедливый мир до тла. Отомстить всем, кто причинил ему боль, прогнившее общество, что молчит, глядя на издевательства со стороны Героя и его свиты из девиц-архимагов, правящую верхушку, с позволения которой всё это и делается. Людей, что терпели и будут терпеть, пока не умрут. Людей, что издеваются над другими, потому что родились в более богатой и знатной семье. Крестьян, горожан, купцов, воинов, портных, магов, учителей, актёров, музыкантов, ночных бабочек, шутов, трактирщиков, королей и королев.
Ненависть и отвращение к этому миру — вот что полыхало тогда в моих глазах.
«Сопляк!»
— Сопляк!
Ещё один удар. В этот раз в грудь, старательно прикрываемую ещё способной двигаться рукой, насколько хватало длины цепей. Меня пытались топтать, но я не сдавался. Не сдавался больше десяти тысяч лет назад, не сдамся и сейчас.
«Какой же вы мусор, отребье… Только портите репутацию Герою!»
— Какой же вы мусор, отребье… — выдохнула королева, отводя ногу назад и тут же хлёстко ударяя меня ею же в челюсть. Тело невольно развернулось, цепи звякнули — всё ещё верно сжимая мои конечности. Сверху послышался смех, но он вскоре прекратился, ознаменовав своей остановкой очередной удар, на этот раз ладонью. — Только портите репутацию Герою!
Она продолжала бить и пинать меня, пока силы окончательно не покинули тело, и я, свалившись набок, не свернулся в позу эмбриона. Речь уже не шла о защите хотя бы органов, нет — я просто прикрывал то лицо, то рану на груди, чтобы не помереть раньше времени. Движения оказались до жути знакомыми. Всё-таки годы идут, а где-то внутри меня всё ещё остался старый Джон. Человек, случайно попавший в мир меча и магии для помощи призванному Богиней Герою. Получивший от этого мира только холодное равнодушие вместе с неоправданной с адекватной точки зрения ненавистью.
— Где… — прохрипел я, справляясь с комком во рту. — Боги, где я свернул не туда?!
Королева дёрнулась, невольно сделала шаг назад, отходя ко входу. А я, захлёбываясь в своей собственной крови, продолжил.
— Гх… Я просто… Просто жил… Как мог… Как умел… Я никому… Никому ведь, чёрт возьми, не мешал…
Женщина, несмотря на недавнюю уверенность в своих словах и действиях, замолкла. Боль внутри обратилась в крик. Вероятно, сама душа воскликнула, пытаясь получить хоть какой-то отклик от молчаливого пространства. Я ведь пришёл на Гео простым пареньком, ничего не знавшим и не понимавшим. Я искренне хотел выполнить свою задачу — помочь Герою спасти мир. А что в итоге? Равнодушие, презрение и пресловутая ненависть… Если бы не удача, я был бы уже мёртв.
— И этот мир я поклялся защищать… — вырвалось у меня следом. — Ради этого мира мои друзья пожертвовали собой, ради этого мира умерло так много хороших, замечательных людей… Чтобы такие, как ты, продолжали свои дела?
Конечно, королева оказалась не единичным случаем. Король, которому откровенно было плевать на всё, что происходило в его стране, пока на его ежедневных пирах хватало вина и мяса. Герой, призванный тогда Маной. Эгоистичный подросток, решивший, что он — мессия, воплощение света и всего самого сокровенного для человечества, а потому творивший всё, что вздумается. Разврат и насилие стали его постоянными спутниками. И это только прошлое! Даже спустя столько лет, в далёком торговом союзе, нашлись те, кто шёл на ублюдочные, на отвратительнейшие поступки, лишь бы заработать пару звонких монет или спасти собственную шкуру. Гавиал был идеальным примером подобного человека.
— К… кусок навоза! — вскричало тёмно-фиолетовое платье.
— Хреновый я Хранитель… Хотя… С чего бы мне винить себя? Если вся проблема в человечестве…
Едва увидев слабость Маны, они наплевали на неё, начали сносить памятники, а верующих — преследовать. Стоило порядку мироздания измениться хоть на йоту, как варвары и технократы бросились на соседнюю страну, буквально недавно победившую чёртового Абаддона и его армию теней. Честь? Достоинство? Понимание? Да хотя бы… Хотя бы сочувствие? Нет, никто не знает, даже не помнит о таких понятиях. Бедный Цысберг, вынужденный быть такой же мразью вслед за его паствой. Люди, люди, люди. На всём континенте оказалось так сложно найти хотя бы неплохого человека. Барион, старый мечник — отец Розалии, бессмертный Орфан, Эранда. Капли в океане. Если бы не хорошая память, то я не вспомнил бы даже их имён.
— Мы столько всего потеряли… Ради этих людей? — прошептал я, глядя в пол перед собой, на густую кровь, смешавшуюся со слюной. — Мы, Совет… Дети Маны и Армагеддона… Розалия и Тсу…
Слова эхом отразились от стен камеры и улетели вдаль, по коридору, что находился за спиной королевы. Она уже кричала, пытаясь позвать стражу, но пока что топота железных сапогов по лестнице слышно не было.
— Я стал Героем, чтобы помогать людям, этого не заслуживавшим… И Хранителем, чтобы спасать мир, что не заслуживал спасения. Но…
— Но? — вдруг округлила чёрные провалы глаз «королева».
— Но я всё-таки стал, — щербато улыбнулся я. — Может, это того и не стоило. Однако я не откажусь от человека внутри себя и от человечества там, на Гео… Потому что именно человек внутри меня позволил пожертвовать временем, проведённым счастливо с друзьями, и своей сущностью, когда такой момент пришёл.
Каменные стены начали плавиться, будто воск. Следом стекла лужицей фигура в тёмно-фиолетовом платье, ржавые прутья решётки, одинокий факел напротив камеры, а затем и пол, на котором я лежал. Словно вода, неведомая сила смыла само пространство вокруг, оставив на его месте безграничную пустоту. Видимо, артефакт сдался. Пустота стала наполняться деталями, которые сменяли друг друга, стоило мне моргнуть. Наконец, перед глазами встал два холма на фоне тёмно-синего неба. Звёздочек на нём почти не было.
