Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
— О господи!
— Полли.
— О господи! — повторила я.
— Это не может быть простым совпадением!
Он прав, конечно, не может. Любому, кто хранит тайну, очень хочется ею поделиться. Бен поделился своей таким вот способом. Вот так он воздал должное своей тайной любви. Он не мог вытатуировать ее настоящее имя, поэтому воспользовался тем, которым она называла себя в шутку. Я представила, как он ласково гладит покрасневшую от этой операции кожу. Полли. Может быть, это был романтический жест? В память о былой любви…
— Интересно, как давно он это сделал? — спросил Лайл.
— Татуировка не кажется такой уж давней. Нисколько не поблекла.
Лайл извлек свой ноутбук и положил на колени:
— Давай, дружок, давай просыпайся!
— Что ты делаешь?
— Мне кажется, Диондра жива. Наверное, где-то скрывается. А если собираешься отрезать себя от внешнего мира и приходится выбирать себе новое имя, не заманчиво ли воспользоваться тем, к которому прибегал раньше? Шуточное имя, известное узкому кругу друзей, благодаря которому не будешь чувствовать себя одиноко? Как дома… Такое имя, которое может вытатуировать любимый, и для него оно тоже будет что-то значить — что-то постоянное, на что можно смотреть. Ну давай же ты! — прикрикнул он на компьютер.
Мы проехали еще миль двадцать по шоссе, когда Лайл все-таки поймал сигнал и начал быстро-быстро печатать в унисон с барабанящим по крыше дождем. Я то и дело поглядывала на экран, одновременно пытаясь следить за дорогой.
Наконец он оторвался от экрана, светясь от счастья:
— Либби, возможно, тебе снова захочется притормозить.
Я тут же вильнула на обочину, летевший сзади полуприцеп от моего безрассудства бешено засигналил и тут же пронесся мимо, сотрясая мою машину. Мы уже были недалеко от Канзас-Сити.
На экране стояло имя: Полли Палм, Карни, штат Миссури. Там же адрес и номер телефона. На всю страну единственная Полли Палм, за исключением, пожалуй, названия бутика в Шревепорте.
— Пожалуй, Интернет действительно стоит провести, — сказала я.
— Думаешь, это она? — спросил Лайл, не отрывая взгляда от имени, словно оно могло исчезнуть.
— Давай проверим. — Я вытащила мобильный.
Она ответила после четвертого гудка, когда я уже набирала в легкие побольше воздуха, чтобы оставить сообщение на автоответчике.
— Это Полли Палм?
— Да. — Голос был приятный, но хрипловатый, как у курильщицы.
— Вы Диондра Верцнер?
Пауза. Трубку повесили.
— Лайл, найди, пожалуйста, как проехать к этому ее дому.
Лайл хотел ехать со мной, не мог не поехать, по его словам, просто обязан был ехать, но я не видела в этом никакого смысла да и не хотела, чтобы он ехал, поэтому высадила его «У Сары». Он пытался скрыть разочарование, я же пообещала позвонить, как только выйду из дома Диондры.
— Пожалуйста, позвони! Не забудь! — крикнул он вдогонку. — Я не шучу!
Я посигналила на прощание, но, когда заворачивала за угол, он продолжал что-то кричать мне вслед.
Руки крепко держали руль: Карни находится не менее чем в сорока пяти минутах езды к северо-востоку от Канзас-Сити, а дом Диондры, судя по информации Лайла, еще минутах в пятнадцати от города. Я поняла, что цель близка, когда на дороге начали появляться щиты с указателями на «Ферму Джесси Джеймса» и «Могилу Джесси Джеймса». Интересно, почему она решила поселиться в родном городе бандита? (Кстати, я поступила бы так же.) Я проехала поворот к ферме Джеймса и вспомнила, что была здесь на экскурсии, когда училась в начальной школе: крохотное неуютное местечко, где, как нам рассказали, во время полицейской облавы в 1875 году погиб его младший брат. Помню, я тогда подумала: «Почти как у нас». Забытая богом дорога петляла вверх и вниз по холмам, а потом снова нырнула в поселок, где стояли пыльные, обшитые вагонкой дома на плоском фундаменте, а в каждом дворе лаяла цепная собака. На улицу не вышел ни один человек, создавалось впечатление, что в поселке никто не живет — только собаки да несколько лошадей. Поодаль нетронутая полоска буйного леса отделяла дома от шоссе.
Дом Диондры показался минут через десять — уродливый и скособоченный, как припавшая набок обозленная баба. Располагался он в стороне от улицы и смахивал на жилище издольщика, отдающего часть урожая хозяину земли за предоставленное убежище, только здесь не было ничего похожего на более крупное строение — лишь несколько акров комковатой грязи, окружавшей дом, как грустное напоминание о том, что некогда здесь стоял лес.
Я поехала по длинной дороге, ведущей к дому, переживая, что машина того и гляди увязнет, и что же тогда делать?
Из-за темных грозовых туч с опозданием выглянуло вечернее солнце, ослепив меня, но я в это время уже захлопнула дверцу машины и решительно направлялась к дому Когда я приблизилась к ступенькам, из-под крыльца с угрожающим шипением и свистом выскочила крупная самка опоссума с цеплявшимися за нее детенышами. Эта тварь с острой белой мордочкой и безжизненными черными глазками напугала меня. Кроме того, самки опоссумов при детенышах — существа весьма злобные. Она припустила в сторону лесополосы, а я на всякий случай постучала ногой по ступенькам, чтобы исключить еще одну неприятную встречу, потом поднялась наверх, шлепая правым ботинком, где на ноге у меня неполный комплект пальцев. Возле двери висел ловец снов — оберег индейцев, защищающий спящих от злых духов, с перьями и длинными клыками какого-то животного.
Подобно тому как в городе дождь пробуждает запах бетона, здесь он вернул к жизни запах земли и навоза. Пахло как когда-то у нас дома, — нет, нехорошо это, неправильно.
Я постучала. Через некоторое время тишину за дверью нарушили тихие шаги. Мне открыла Диондра, живая и невредимая. Она вообще-то не очень отличалась от своего изображения на снимках, которые я видела; правда, кудряшек больше не было, зато волосы остались длинными и волнистыми, а глаза были подведены так же жирно, что делало их ярко-синими. Тушь на ресницы она наложила двумя слоями, из-за чего они походили на паучьи лапки, а под глазами рассыпались черные соринки. Пухлый рот напоминал женские половые губы. И лицо, и все тело у нее были сплошь в мягких изгибах: розовые щеки с намеком на второй подбородок, грудь, не вполне помещавшаяся в лифчик, складка кожи над джинсами по всей линии талии.
— О, — сказала она, открыв дверь и выпуская наружу волну тепла. — Либби?
— Да.
Она обхватила мое лицо руками:
— Черт тебя побери, Либби. Я всегда знала, что однажды ты меня найдешь. Молодец, девочка. — Она обняла меня, потом слегка отстранила от себя. — Здравствуй. Входи.
Я оказалась на кухне с обеденным столом и стульями с одной стороны. Обстановка живо напомнила наш дом. Мы прошли по небольшому коридору. Справа через открытую створку, ведущую в подвал, проникал холодный воздух. Забыли закрыть? Мы вошли в гостиную с низким потолком, из стоявшей на полу пепельницы поднимался столбик дыма, стены пожелтели, мебель была старая и изношенная. Возле одной стены — огромный телевизор.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
