наружу.
— Уоу, осторожнее. Меня и так тут укачало.
— Слушай, Гарольд. Я спас тебе жизнь… Если, конечно, ее можно таковой считать, но тем не менее ты мне должен.
— Еще как, чел! Я же сказал, я тебя отблагодарю.
— Сделай это прямо сейчас. А… У тебя есть глаза?
— Не, чел, — грустно произнес Гарольд. — Этот псих Яблузза отнял их у меня. Зато я сейчас могу понять, о чем говорят люди по колебаниям воздуха. Я вообще все могу слышать. Почти мысли читать, если кто-то разговаривает сам с собой. Яблузза так и сказал по телефону. Правда круто?
Так сразу Фитцвиль и не мог сказать: круто или нет. Но постоянно слышать, как люди пускают газы или сморкаются в щепоть, он бы не хотел.
— Он просто так обсуждал с кем-то твои способности?
— Не, чел. Яблузза торгует всякими уродами. Выбирает самых необычных, еще больше уродует их и отправляет Голубому. Тот делает из них краски. Говорят, чем страшнее, тем необычнее цвет.
— Сраный Шторм. А кого-нибудь с крыльями он обсуждал?
Гарольд на секунду задумался.
— Да! — радостно крикнул он. — Да, чел, было такое. В самом конце разговора он упомянул о каком-то «экземпляре». Нехотя как бы. Думал, наверное, себе оставить, но Яблузза Голубому врать не может. Не осмеливается. Тот же его крышевал все это время.
— Ты знаешь где сейчас Голубой?
— Конечно, я работал у него в охране. Я же чистокровный гарзонец, чел! Ну… Теперь я больше похож на уставший член, но мой дух не сломить.
— Отлично. Сможешь нас сориентировать?
— Конечно, чел! Сади меня в кабину.
Это заняло какое-то время. Гарольд довольно посвистывал и фыркал, оказавшись между Якобом и Спот.
— А это вообще… — протянула лягушка.
— Это Гарольд Тинки. Он нам поможет.
И тут до Фитцвиля дошло.
— А на кой Шторм ты попросился в кабину, если все равно ничего не видишь?
— В кузове воняет свиным дерьмом, чел. Мне кажется, там возили свиней.
Спот вжалась в дверь.
— Короче, нам нужно на Красильную, а я туда и без глаз путь проложу, — заверил Гарольд. — Ты только скажи, где мы сейчас… Хотя. Погоди-погоди. Я слышу, как деревья перемалываются в порошок: недалеко производят камфору. Значит мы возле Типовой. Выезжай на нее и дуй налево, чел.
Чел так и поступил. Спот глядела на проносящиеся здания.
— Ты решил взять штурмом логово Верховного Существа? — спросил она. — План отличный, но в нем есть слабое место. Нас завалят.
— Что-нибудь придумаем.
— У меня даже пушек нет. Один из этих уродов на продажу разорвал мне пояс.
— Обойдемся без пушек.
— Что?!
— Гарольд, ты знаешь местность, есть способ попасть внутрь логова бесшумно?
— Без шансов, чел. Там все щели замазаны, даже вентиляцию пасут изнутри. И лучше тебе не видеть, кто именно. Сон пропадет.
— Такие как ты? — предположил Ретро.
Гарольд замялся.
— Ну, в общем… Да. Черт, когда Голубой сказал, что меня пора повысить, я не думал, что он это имеет ввиду.
Прошел легкий кислотный дождик. Грузовик не покрывали защитным лаком, но краски на нем и так было немного. Ретро раскурил электронную сигару.
— Это можно использовать. Не зря я тебя спас, Гарольд.
— А то! Леди справа, судя по голосу — красотка, спаса нет. Я тоже не хочу, что б она умерла.
— Этого не случится, — отрезал Якоб. — Мы все теперь бессмертны.
— Ква, — поддержала Спот.
Эй, — сказал усталый голос в голове Фитцвиля. А как же наши деньги? Ты что это в спасатели полез? Как насчет близнецов? Им помощь уже не нужна?
— Не разговаривай так со мной! Если будет нужно, я займусь проституцией! Вздумал тут меня учить. Да я на все готов, пусть меня богатые старухи по кругу пускают!
— Чел? — переспросил Гарольд через минуту.
— Не обращай внимания, — предложила Спот. — У него бак свистит.
— Ну, — вымолвил Гарольд.
Обитал Голубой в тысячнике Вечный Рабочий. Здание было известно тем, что десяток лет назад все его население поразил вирус Бездушности, так что перед заселением Голубому и его ребятам пришлось долго и методично зачищать соты с каннибалами. Половину здания понадобилось сжечь, еще четверть — залить бетоном. Тем не менее, Голубой справился. За этот подвиг, и тонну номов сверху, КТ закрыла глаза на захват индустриального общежития и не стала высылать армию.
Кроме того, Голубой, как и остальные Существа, доказал, что способен не только заниматься рейдерством, но и следить за порядком на территории.
Ярлык был вручен без лишних проволочек.
— Ну и ну, — сказала Спот. — Я мрачнее здания в жизни не видела. Оно разве… Вы видели всех этих панков? Я думала Голубой любит поцветастее. Что он гом…
— Эй, — перебил ее Ретро. — Новая Победа — прогрессивный город. Мы не говорим «гомик». Мы говорим — веселый.
— Ты откуда это взял? — спросил удивленный Гарольд. — Никто так не говорит, чел.
— Как минимум одна знакомая олива мне все уши этим прожужжала, — туманно объяснился Ретро.
— Нет, нет, нет. Гомик. Пидор. Заднеприводный. Глинокоп. Глиномес. Черт. Шахтер…
Фитцвиль заглушил мотор. Вечный Рабочий был такой злобно-унылой конструкцией, что испортил бы настроение даже слепому. Над ним, словно над заводом, поднимался дым самодельных труб.
— Содомит, — подсказала Спот. — Сладкоежка.
— Хватит, — крякнул детектив.
Спот шикнула сквозь зубы.
— Ладно, — согласился Гарольд. — Просто Голубой любит честность и прозрачность во всем. Косметика для него способ подчеркнуть уродство, а не скрыть его. Да, кстати, сам он — строго по бабам. Пусть они и на людей-то не похожи, однако… Имейте ввиду.
— Держу пари, он сам решает, кто из вас баба, а кто нет, — сказал на это Фитцвиль и вышел из машины.
— Ну, — сказала Спот. — А почему здание похоже на гроб?
— Ты не видела его изнутри. Голубой больше всех поклоняется Семицветной реке. Для него это само воплощение Шторма. Он считает, что все
