ушам, и от меня удар в болевые точки. Последний гражданин поднимает руки в знак примирения. Удар под колено и в шею, кладу аккуратно рядом с остальными.
Катерина зло на меня зыркает.
— Комбез порвала, — злится она, разглядывая дырку на боку.
— Хорошо хоть не на жопе. Не надо было ходить у меня по квартире в обуви, носи тапки с собой, — хохотнула я.
Глава 80
Что хочу, то и делаю
Уходим с поля битвы вместе с Катериной. Тру плечо, видно все же задели в ближнем бое. Не покидает предчувствие, что все самое «сладкое» оставили на десерт. Еще придется покрутиться, главное уйти живой и целой.
— Не переодевайся, — цедит она сквозь зубы.
— Еще одни мои шмотки хочешь приватизировать? Поняла, комбез же порвали, — подтруниваю над ней, — С бешенной собаки, хоть шерсти клок или ты секонд-хенд не носишь?
— Ты, что не понимаешь, куда ты попала, — она вцепилась ногтями в мои плечи.
— Тише, тише, Лиса Патрикеевна, — убираю с плеч ее руки.
Перед глазами мелькают острые когти. Бью мадам в челюсть, и она летит в угол раздевалки.
— Никогда меня больше не трогай. Поняла? — тихо говорю ей с нажимом.
Что уж она у меня в глазах увидела, не знаю, но лицо у нее как-то перекосилось от радости, и она громко сглотнула слюну.
— Ты кто? — тихо спросила она.
— Марина, — ответила я.
— Откуда ты знаешь, кто я? — очень тихо спросила она, в ее глазах читался испуг.
— Ты внешне на лисичку похожа, — ответила я громко, — Чисто визуально.
Катерина явно скрывает кто она от своих работодателей.
— Ладно, проехали, — она вальяжно улыбается, видно решила, что я ее не раскусила, — Пошли дальше.
— И что дальше? Нападение на меня с ножом и пистолетом, меня будут расстреливать из пулемета, и сбрасывать с крыши? — спрашиваю со смешком.
— Откуда ты знаешь? — удивилась она.
— Это были мои самые бредовые мысли о вашей организации. Однако, оказывается это все, правда, — ухмыльнулась я, — Мне это все надоело, я хочу уйти.
— Ты не сможешь, — она пожала плечами, — Или ты пройдешь, все испытания и выйдешь сама, или тебе придется пройти все, иначе умрешь.
— Зашибись, — вздохнула я, — Пошли тогда, чего ты свой комбез стоишь тискаешь.
Она повела меня по каким-то длинным коридорам, спустились куда-то в подвал. Катерина натянула на меня бронежилет.
— Он легкий, — объяснила она, — Следи за ногами, попадут в артерию, спасти не успеют.
— Нож пробьет бронник, — ответила я.
— Этот нет, да и тот тоже. Оружие тебе не положено, — покачала она головой.
— Сколько их?
— Трое, у одного пистолет. В голову стрелять не будет, но в ногу может.
— Замечательно. Как ты меня обрадовала, — ответила я с сарказмом.
— Не ерничай, если кто узнает, что я тебя предупредила, то мне влетит.
Мы зашли с ней в полутемный подвал. Под потолком мерцала тусклая лампа. Вроде никого нет, только двери вдоль стен. За спиной хлопнула дверь, Катерина спряталась, значит, сейчас начнется представление. От одного из дверных проемов отделилась темная тень — мужчина во всем черном, в руках нож. Да пофиг. Подпрыгнула, оттолкнулась от стены и разбила кулаком лампу, порезалась, рука стала сразу влажной. Кромешная тьма, тишина, затем кто-то заматерился. Выстрелы. Крик. Тишина.
— Чертова контора, не могли повесить лампы дневного света в антивандальном светильнике. Я ни черта не вижу. Надо было надеть очки ночного видения, — из темноты доносился чей-то хриплый мужской голос.
— Кто же знал, что она не стандартно думает, — кто-то зашепелявил в ответ.
— Руководство знало. Где ее искать? — ответил ему хриплый.
Какие молодцы, разговаривают, бери их тепленькими. Тихо подкралась к одному и ударила двумя пальцами в пульсирующие точки. Гражданин шлепнулся, как мешок с добром. В коридоре народ засуетился, участился пульс, и дыхание стало горячем. Алые точки запульсировали сильней. Добралась до второго и также вырубила. Третий начал палить в разные стороны.
— Друг, я на потолке сижу и тебя сейчас съем, — хохотнула я.
Он выстрелил в потолок, а я ему ткнула пальцами в шею и он обмяк. Слышала, как за дверью дышит Катерина. Я стала стучать по железному полотну.
— Катя, открывай, — крикнула я, — Все в отключке, им нужна помощь.
Она чуть приоткрыла дверь. Я дернула на себя со всей силы. Женщина влетела в темный коридор. В глазах снова страх.
— Пошли, — смягчилась я.
— У тебя рука в крови, — сказала она.
— Порезалась об лампу. Дальше что? — спросила я, — Прыгать с высотки, или разрядите в меня пулемет или атомную бомбу?
— Мы видели, как ты сбежала с больницы, так что прыгать не надо. Пулемет тоже никто разряжать не будет. Идем в кабинет.
— В бронике? — ухмыльнулась я.
— Можешь в бронике. Руку надо обработать. Там тесты еще пройти всякие разные нужно. Еще должен был быть бассейн, но пока отозвали проверку. Ты в темноте хорошо видишь?
— Нет, я не вижу, я слышу. Не такая уж выдающаяся особенность. При регулярных тренировках любой человек сможет ей обладать. Вон воины всяких единоборств умеют драться с завязанными глазами, а у вас какие-то недоделки, не профи. Еще и базарят в темноте, — фыркнула я.
Катерина промолчала и не стала мне ничего объяснять.
Опять коридоры, лестницы, холлы с бюстом Дзержинского и пальмами. Завела меня в какой-то кабинет с деревянными панелями обыкновенными письменными столами и стульями. Ни компьютера, ни офисной техники здесь не было, только старенький советский телефон, да сейф в углу кабинета. Было ощущение, что попала я прошлое, в эпоху застоя. Катерина показала мне на стул, достала вату, перекись и клей БФ из ящика стола. Она обработала мне руку. Налила воды из графина в стаканчик, предложила попить. Пить действительно хотелось, но я опасалась.
— Пей спокойно, на опыты пока тебя никто сдавать не собирается, — поняла она меня.
Выпила два стакана воды. Она положила на стол ручку и бумагу с какими-то тестами.
— Нужно ответить на все вопросы, — сказала она.
— Меня дядьки в больнице уже опрашивали.
— Это не то, — покачала она головой.
— Я есть хочу, — тихо сказала я.
— Я тоже хочу, — ответила она, — Но надо сдать все тесты.
— Пошли, поедим, — предложила я, — Уверена, у вас тут классная столовка.
— Классная, — вздохнула она.
— Тогда пошли, ты платишь, у меня кошелек внизу забрали, — я встала со своего места.
— Нет, у меня есть батончик, могу поделиться. Я сказала, сначала тесты, а потом все остальное, — ответила девушка с нажимом.
— Я не буду их делать, — я улеглась на стол, прямо на листы.
— Почему? — обалдела она
— Не хочу, — пожала я плечами, — Шкуру
