Разве это не означает, что человека придётся шевелить? Я же не сделаю хуже?!
Так, Эрин. Соберись.
От тебя требуются всего два действия: убедиться, что мужчина жив, и вызвать скорую.
Я присела возле головы пострадавшего, нащупала мягкую кнопку и затаила дыхание, наблюдая, как шлем складывался маленькими квадратиками до тех пор, пока последний из них не повис на застёжке воротника.
Ошеломлённо замерла. Да не может этого быть! Жизнь просто издевается надо мной!
Перед моими коленями разлёгся Ник Юргес!
Ник!!! Юргес!!!
Захотелось вскочить и бежать отсюда так же, как это сделала та чокнутая брюнетка. Бросить сволочь помирать, даже скорую не вызывать. Если таких гадов станет меньше, наша планета очистится и зацветёт!
Своих кощунственных мыслей устыдилась почти сразу. Прикрыла глаза, прогоняя злость и убеждая себя, что поступить так, означает стать такой же тварью, что и Юргес.
Осторожно принялась нащупывать пульс.
Пусть бы не умер…
Пусть бы не умер…
Пусть бы умер…
Это оказалось сложнее, чем я думала. Тыкала пальцами в шею в разных местах, будто пыталась проткнуть. Вроде бы почувствовала, как пульсирует вена.
Жив.
К себе прислушиваться не стала — знала, что радости точно не ощущаю.
Ладно, вызову скорую этому гаду, и пусть они там сами разбираются. Я гражданский долг выполню, человеку помогу и сбегу куда подальше, чтобы никто не узнал о моей причастности к спасению этого…
Ник внезапно закашлялся, отхаркнул кровь, большую часть — на подбородок и шею, попытался перевернуться, но из-за тяжести мотобайка не смог. Болезненно застонал.
— Не шевелись! Хуже только сделаешь! — Я с силой надавила ему на плечи, пытаясь уложить обратно.
Услышав знакомый голос, он озадаченно посмотрел вверх и увидел моё нависающее над ним лицо.
— Отвали! — выплюнул яростно, брызжа не слюной, кровью. — Убери руки! Руки убрала! Убрала, я сказал!
— Ник, прекрати. Успокойся. Ты только хуже делаешь.
Он злобно лупил меня по ладоням. Я убирала пальцы с его плеч и пыталась вернуть их обратно, чтобы заставить парня принять лежачее положение, но он бил с такой силой, что стало реально больно.
В итоге я отняла руки, сделала глубокий вдох — в противовес тяжёлому и паническому дыханию Ника, — и перебралась с боку так, чтобы он видел моё лицо.
— Пожалуйста, хватит. Я пытаюсь тебе помочь.
— Не надо мне помогать!
Он яростно дёрнулся вперёд. Что-то хрустнуло — не знаю, у него или у меня. Всё произошло за какую-то секунду, он дотянулся до моего тела и со всей силы толкнул. И хотя я сидела на коленях, равновесие потеряла мгновенно, завалилась на спину и с размаху долбанулась затылком об асфальт. Перед глазами всё поплыло. Мозг бултыхнулся, все нервные переплетения начали резонировать. Второй ярус смазался в одно чёрное пятно.
Не знаю, сколько я так пролежала на холодной дороге, но в чувство привели стоны Ника. И мат. Он что-то делал, слышались копошение и удары по железному корпусу байка. Сквозь стиснутые зубы парень ругался на невидимых людей.
Я подняла голову, проморгалась, вроде бы пришла в чувство, села и посмотрела на Юргеса.
Он пытался поднять байк. И не мог.
С тихим стоном я встала на колени и перебралась к парню.
— С твоей ногой что-то не так, — сказала ему сухо. — Я не вижу точно, но она лежит как-то ненормально. Лучше ничего не делать. Приедет скорая, и тебя вытащат.
Ник сделал вид, что не услышал меня. Он продолжал дёргаться, но уже без стонов, стиснув зубы так сильно, что на шее выступили жилы. Я не стала больше его уговаривать. Просто размахнулась и зарядила сильнейшую пощёчину.
— Харе! Или тебе мозги байком отбило?! Идиота кусок!
Юргес выдохнул, явно собирался окатить меня волной мата, но неожиданно закрыл глаза и обмяк. Умер? Я поспешно проверила пульс. Без сознания. Ладно, так даже лучше.
Вытащила видеофон, посмотрела на критический уровень зарядки, закусила губу и открыла вкладку клавиатуры.
Именно этот потрясающий момент Джош выбрал, чтобы позвонить. Я скинула, начала набирать скорую (всего две цифры, но даже этого оказалось много!), как рыжий позвонил ещё раз.
— Ты не вовремя! — прорычала я в трубку.
— Что случилось?
— Джош! Не вовремя! Мы тут на байке разбились, мне скорую нужно вызвать, а у меня зарядки почти…
— Пи-и-и-и! — радостно известил видеофон и отключился.
Я застыла, глядя на чёрный экран. Беспомощно потыкала в кнопки, но они не реагировали. Попыталась включить, но, на тот случай, если владелец с первого раза не понял, мне на весь экран выдали картинку с пустым прямоугольником без делений, мол «я не притворяюсь, мне правда нечем работать!!!»
— Потрясающе, — выдохнула в ночную пустоту.
Огляделась. Никого. И вряд ли кто-то появится.
Так. У Ника должен быть видеофон! Большая часть тела парня оказалась накрыта байком, поэтому мне пришлось очень аккуратно обшаривать его карманы. В нагрудных ничего не было. Я начала просовывать руку к паху, пытаясь не реагировать на боль от давящей сверху махины.
— Тв-вою мать, — с чувством выплюнул Ник.
Очень вовремя ты очнулся, идиот.
— Мне нужен твой видеофон, — пояснила, понимая, что до правого кармана не достаю — какая-то деталь машины впивалась ему прямо в ногу.
— Украсть? — ядовито прошипел он.
— Нет. Нужно скорую вызвать. Мой сел, — пояснила сухо.
— В другом кармане, — сглотнул парень.
Я сменила правую руку на левую и случайно облокотилась на байк. Ник застонал.
— Ой, прости.
Ругая себя за тупость, обползла парня и присела с другой стороны. На левый карман ничего не давило, так что удалось вытащить гаджет — его экран треснул и вдавился в корпус.
Супер.
Ты сегодня невероятный везунчик, Ник Юргес.
— Так. Есть другая идея, — вздохнула и попыталась придать голосу оптимизма. — Лежи тут. Не двигайся. Не трогай ничего. Я добегу до полиции и вызову скорую от них.
Пока он не успел в очередной раз мне нагрубить (а по его лицу так и читались заготовленные нелестные выражения), вскочила на ноги и быстро побежала вдоль по жёлтой ветке.
Здание полиции находилось довольно далеко. Пришлось нестись мимо устрашающих построек, принадлежащих различным министерствам, и частых домов.
Дом мэра был особенно заметен. Хоть и невысокий, но выполненный с такой торжественностью, словно возвышался над всем городом. Серый камень не ветшал от сырости, крылечко красилось каждый месяц и неприятно попахивало, на окнах постоянно менялись шторы, зато вот герб города неизменно висел на крыше.
