– Люди заботятся о своей фигуре, сооружают новые прически, тщательно подбирают одежду, пользуются косметикой – делают все что угодно, чтобы изменить внешность по своему вкусу. Я не совершила ничего из ряда вон выходящего. – На губах ее снова появилась та же лукавая улыбка. – Просто у меня больше возможностей.
Дзирт невольно рассмеялся. Он хотел найти какую-нибудь опору, пьедестал, на который можно было бы взобраться, чтобы стать выше ее обвинений. Но ничего не нашел. Он подумал о собственном тщеславии, о том, что каждое утро, несмотря ни на что, тренировался, не жалея себя. Да, в основном эти тренировки имели практическое значение, он выполнял их, чтобы приблизиться к идеалу совершенного воина, чтобы использовать прибретенные и отточенные навыки в борьбе со злом. Все это было правдой.
Но, с другой стороны, Дзирт испытывал удовольствие оттого, что эти тренировки делали его тело стройным и прекрасным. Сколько раз он замечал, как Кэтти-бри подглядывает за ним во время утренних тренировок; и как трудно ему было сделать непроницаемое лицо и не ухмыльнуться, ведь он знал, что она наблюдает за ним из кустов!
– Я приложил немало усилий, чтобы побороть раздвоение между тем, что я видел, и тем, что было на самом деле; и произошло это совсем недавно, – напомнил ей Дзирт, имея в виду постигшую его болезнь. Он перестал различать границу между реальностью и иллюзией – этот душевный недуг был вызван нарушением барьера Фаэрцресс, отделяющего Подземье от Бездны.
– Таково было твое безумие, – согласилась Ивоннель. – Где заканчивается восприятие и начинается реальность? Ты не мог этого сказать и поэтому считал обманом все, что видел и слышал, даже тех, кого ты любил, хотя они были реальны.
– И все же, даже если бы они не были реальностью, иллюзия, вера в то, что это действительно мои друзья, сделала бы их настоящими для меня. Я был вместе с Кэтти-бри, в моих мыслях, в моем сердце.
– То, что ты чувствуешь, и есть реальность, Дзирт До’Урден, – заявила Ивоннель.
– Выходит, не существует объективной истины?
– Разумеется, она существует! Но до того момента, пока фальшь не распознана, реальностью является то, что ты видишь и слышишь. Ты не можешь отличить ложь от правды, пока те, кто действительно знает истину, не подтвердят это. Твое безумие заключалось в том, что ты сам пытался сделать это.
Дзирт несколько мгновений поразмыслил над словами молодой женщины, затем рассмеялся:
– Ты меня хочешь о чем-то предупредить, госпожа?
– Нет, – возразила Ивоннель, и Дзирту ее тон показался искренним. – А теперь я говорю тебе, что Закнафейн реален. Это тот же самый воин, который пожертвовал жизнью ради того, чтобы ты смог покинуть Мензоберранзан, и которого потом в виде монстра-зомби отправили убить тебя. Разумное существо, душа, населяющая это новое, молодое тело дроу, – Закнафейн, твой отец.
Дзирт несколько раз медленно кивнул, прокручивая в памяти этот неожиданный разговор и все слова Ивоннель с самого начала. Наконец он прекратил кивать и пристально взглянул на молодую женщину.
– Мне нравятся твои глаза, – признался воин, и Ивоннель улыбнулась.
* * *
– Ну, как ты считаешь? – обратился Киммуриэль к Джарлаксу, который смотрел в зеркало для ясновидения сквозь магическую глазную повязку, чтобы увидеть истинный облик женщины. Они сидели, запершись в одном из номеров заведения «Двенадцать рук», которое служило одновременно таверной, гостиницей и наемными конюшнями в поселении хафлингов Виноградная Лоза.
– Никакого обмана, – отозвался он, покачав головой. Казалось, это открытие несколько смутило его. – Именно так Ивоннель теперь и выглядит. Это ее истинный облик.
– Но облик, измененный при помощи магии. Она же призналась в этом, когда говорила о своих глазах, – возразил Киммуриэль.
Услышав это, его товарищ в очередной раз пожал плечами.
– Допустим, она выбрала себе внешность и «надела» ее, как одежду; но, по крайней мере, бесконечного потока иллюзий, демонстрации разных образов разным людям уже не будет.
– Ты считаешь, это важно?
Джарлакс помолчал, затем кивнул.
– Не знаю, почему, – признался он. – Но теперь она кажется мне более настоящей, более реальной, более…
– Более смертной?
– Да. Наверное, это самое подходящее слово. И это имеет смысл, если вспомнить ее решение покинуть Мензоберранзан и переселиться в это место. В Мензоберранзане она могла бы стать Верховной Матерью. После того как она спасла город от Демогоргона, никто не осмелился бы пойти против нее – уж точно не эта жалкая Квентл. Она могла бы жить как богиня, но она выбрала иной путь – и теперь она здесь, с нами.
Киммуриэль не стал спорить. Он оглянулся, затем кивком пригласил Джарлакса взглянуть на изображение в зеркале.
– Она покидает его, – сообщил псионик.
Джарлакс прикоснулся к полям шляпы, дав понять, что высоко ценит сверхъестественные возможности Киммуриэля.
– Неплохо было бы подробнее выяснить, какие маневры предпринимают Дома дроу в свете последних событий, – заявил Джарлакс.
– Разве не поэтому ты отправил Закнафейна на задание?
– Да, я велел ему разузнать, какие конкретно сделки Дом Ханцрин заключает в Глубоководье. Но теперь я вот что подумал: не может быть простым совпадением их интерес именно к нашей стране и именно в это время.
– Объединенная армия Мензоберранзана не выйдет на поверхность после столкновения между Дзиртом и аватаром Ллос в туннелях под Землями Бладстоуна. И уж точно они не станут охотиться за Дзиртом после того, как он послужил орудием уничтожения Демогоргона на глазах у всего города. Они просто отпустили Дзирта. Они не будут теперь гоняться за ним; если бы он был нужен им, они просто воспользовались бы этим существом, Ивоннель, чтобы получить то, что им нужно, разве не так?
– Все гораздо сложнее.
– Послушать тебя, так в этом мире все всегда гораздо сложнее, – сухо промолвил Киммуриэль.
– Такое положение дел больше всего нравится Ллос, – усмехнулся Джарлакс. – Да, я согласен, на этот раз армия нашего города не выйдет на поверхность. Но остаются некие беспринципные верховные матери, которые ищут выгодные для себя возможности. Такие женщины всегда есть. А после всего, что произошло – с Дзиртом, с Закнафейном, с новыми союзниками, которых мы приобрели здесь, – некоторые могут усмотреть в ситуации шанс на возвышение.
– Только не Бэнры, – качнул головой Киммуриэль. – Сейчас, по крайней мере, не случится того, чего ты боишься. Ивоннель принадлежит к роду Бэнров, как и Громф, а он посещает…
– Ты знаешь, о ком я говорю, – перебил его Джарлакс. – И поэтому ты наверняка уже понял, каково будет мое следующее задание.
– Задание? Ты обращаешься ко мне так, словно я твой слуга.
– Ничего подобного. Но мы же оба знаем, что у тебя скоро свидание кое с кем, верно?
