Около своего дома он оглянулся и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, открыл калитку и вошел во двор. Его мать что-то делала в сарае, и он, сплюнув у порога на землю, открыл входную дверь. В прихожей, в углу, на табурете сидел Тарасов. Павел вздрогнул от неожиданности и молча прошел в комнату, вслед за ним проследовал и Александр.
***
Проценко, направляясь на встречу с Тарасовым, решил заглянуть в дом Учителя. Тот что-то строгал в сарае и не сразу заметил вошедшего во двор гостя.
– Здравствуй, – поздоровался с ним Проценко. – Что скажешь нового?
Учитель слегка усмехнулся в свои пышные усы и посмотрел на Пиона. Чем меньше времени оставалось до начала операции, тем больше и больше волновался за ее результат этот человек.
– У меня все в порядке, Пион. Взрывчатка и детонатор на месте. Сегодня мне на смену, там все и заложу. По моим расчетам, выгрузка продукции начнется часа в два ночи.
– Вот и хорошо. Установи часы на три часа утра. Должно рвануть как раз во время загрузки. Вот было бы здорово, если бы кто-то отвлек внимание охраны. Ну, например, попытался бы проникнуть на территорию предприятия.
– Но туда просто так не прорвешься, ведь это похоже на самоубийство.
– В том-то и дело. Прорваться туда действительно невозможно, но почему бы не попробовать это сделать. Представляешь – тревога, охрана брошена на место прорыва…
– Я хорошо понимаю, что ты предлагаешь, Пион. У меня, кажется, есть подобный человек. Попробую использовать его втемную. Посмотрим, что из этого получится.
– Главное пошуметь немного и не более.
Учитель взял в руки доску и поднес к глазам. Он ласково погладил ее своими огрубевшими от работы руками. Он был доволен своей работой. Заметив это, Пион спросил его:
– Я что-то не пойму тебя, Учитель, зачем тебе все это? Пройдет несколько часов, и здесь не останется ни одного дома, а ты все стругаешь какую-то доску?
– Что я тебе буду объяснять, Пион, ты же все равно меня не поймешь. Ты многого не понимаешь в этой жизни. Пусть и это будет непостижимой для тебя тайной.
– Ну, где уж нам, дуракам, что-то понять, – с обидой произнес Пион.
Он резко повернулся и вышел из сарая. Вслед за ним вышел и Учитель.
– У меня сегодня встреча с одним человеком, – на ходу произнес Проценко. – Я его практически не знаю, и поэтому хотел попросить тебя, Учитель, чтобы ты меня подстраховал на всякий случай. Мало ли что, посмотри, понюхай.
– Что ж, почему бы не посмотреть? Посмотрим. Где встреча?
Пион назвал место и время и, не прощаясь, направился со двора. Оглядевшись по сторонам, он решил вернуться домой и захватить с собой оружие, которое забыл дома. Дома он быстро открыл крышку подвала и, взяв в руки керосиновую лампу, спустился вниз. Достав из тайника два баула с ценностями, он выбрался из подвала. Времени до встречи было достаточно много, и он, сев за стол, стал перебирать драгоценности, откладывая в сторону, наиболее дорогие и массивные золотые изделия. Все самое ценное он сложил в один из баулов и сунул его под кровать, второй баул, в котором в основном было церковное серебро, он вынес в сарай и, вырыв у стены яму, закопал его там. Теперь он был готов к уходу за линию фронта. Дождавшись нужного времени, он оделся и, сунув в карман пальто пистолет и две гранаты, направился на встречу с Тарасовым.
***
Александр сидел на лавочке и пытался отгадать, откуда появится человек, назначивший ему встречу. Недалеко от этого места стояла легковая автомашина, в которой находились чекисты, среди них был и Горшков. Проценко стоял в подъезде дома, который находился напротив остановки, и внимательно наблюдал за Тарасовым. Убедившись в своей безопасности, он вышел из парадного подъезда и, подняв воротник пальто, направился в сторону Александра. Он сел на лавочку рядом с ним и, достав папиросу, закурил.
– Это ты человек Романова? – тихо спросил он Тарасова. – Павел много рассказывал о тебе.
– Да, – коротко ответил ему Александр. – Мы с ним служили в одной роте.
– Значит, Александр, тебе нужны деньги, и ты готов сделать все что угодно, лишь бы заработать их? У меня есть такая работа.
Он замолчал и, бросив недокуренную папиросу себе под ноги, раздавил ее носком сапога.
– Что за работа, и сколько вы готовы заплатить за нее?
Проценко внимательно посмотрел на Тарасова, стараясь угадать, о чем сейчас тот мог думать. Неожиданно в нем возникло какое-то сомнение, которое быстро переросло в подозрение. Он замолчал и посмотрел по сторонам. Тарасов не стал повторять вопрос, так как сразу понял, что человек, сидевший рядом с ним, не доверяет ему.
– Давайте встретимся завтра здесь и в это же время, – тихо произнес Проценко.
Он встал и, оглядевшись по сторонам, направился в сторону поселка Игумново. Иван отошел от места встречи метров на сто, как услышал у себя за спиной несколько выстрелов. Он оглянулся и увидел, как двое мужчин в штатском повалили Тарасова на землю и пытаются скрутить ему руки.
«Слава Богу, – подумал он, – что успел вовремя уйти, а то и меня могли повязать, как этого дезертира».
Он ускорил шаг и, дойдя до Казанки, пошел вдоль берега. Вскоре он вышел к Зилантовой горе и, перейдя железнодорожные пути, направился в сторону своего дома. Он открыл дверь ключом и вошел в комнату. Нащупав рукой выключатель, он включил свет и невольно вздрогнул, увидев сидящего за столом мужчину в форме сотрудника НКВД, с двумя шпалами в петлицах.
– Проходите, проходите, гражданин Проценко, мы вас давно ждем, – произнес майор.
Растерянность мгновенно исчезла, и Иван, сделав шаг назад, попытался выскочить в прихожую. Однако за его спиной уже стояли двое сотрудников НКВД.
– Не стоит дергаться, Проценко. Вам отсюда не вырваться, вы же это сами понимаете. Скажите, для чего вам золото, что вы хранили у себя под кроватью?
Один из оперативников вытащил из его карманов гранаты, пистолет, нож, и все это положил на стол перед майором. Проценко стоял молча, иногда бросая взгляд то на сидевшего за столом майора НКВД, то на окно. Он все еще надеялся на какое-то чудо, которое спасет его от ареста.
«Кто же меня сдал? Да и мужика этого на остановке, похоже, схватили из-за него. Видимо, я находился у них на крючке уже длительное время, – решил он. – Если это так, значит, чекисты вели его уже давно. Где же я мог проколоться?»
Его заковали в наручники и посадили за стол рядом с майором. Вскоре в дом вошел один из оперативников с двумя понятыми и начался обыск.
«Завтра утром все станет на свои места. Если на воздух взлетит завод, значит, его сдал этот одноногий. Если взорвется водокачка, значит – Учитель», – снова подумал он, наблюдая за обыском.
– Ну что, Проценко? Ты не поверишь, но я гоняюсь за тобой с самой весны, когда ты хотел взорвать железнодорожный мост. Тогда тебе удалось скрыться, и я, чего греха таить, уже подумал, что ты ушел к своим хозяевам. А, оказывается, ты просто залег на дно, но мы тебя и со дна достали.
