— Так, Ягусь, а теперь тащи ведро и наполни еще одну кружечку зельем, — распорядился родич, расположив одну руку под ребрами брата, а второй наклонив того за плечи вперед. — Ведро сейчас тащи и перед ним ставь!
— Тут? — донеся и поставив прямо у колен Зареслава деревянное ведерко, спросила Яга.
— Чуточку подальше от него, — отозвался Змей, внимательно следя, как девушка медленно двигает ведерко. — Вот так и оставь. А теперь можешь зелье наливать…. И, да, Златка! Если что, ты ничего не видела и в этом не участвовала, а то Зарик меня пришибет!
— Нашел о чем сейчас думать! — возмутилась Ёжка, всплеснув руками.
— Если я сейчас об этом не подумаю, то потом кое-кто мне шею намылит! — огрызнулся Руслан и, бросив короткий взгляд на Бабу Ягу попросил. — То, что останется от зелья, в ковш с водой вылей, пригодится.
Злата фыркнула и принялась за дело. Перво-наперво налила полную кружку зелья из миски, оставшегося в ней хватило бы еще кружки на две. Потом девушка принялась искать большой ковшик, который, как назло отказывался находиться. Яга начала нервничать, когда вспомнила, что ковшик в сенях остался, Марфа его за ненадобностью на крючок там повесила. Метнулась Златослава туда, да впотьмах никак отыскать не могла, а свечу с собой взять забыла, и вот когда нащупала на стене черпачок этот, услышала звуки, донесшиеся из кухни и чуть ли не с гвоздем сорвав ковшик, ринулась назад.
Распахнув настежь дверь, у бедной Ёжки чуть сердце не остановилось, увидев, что Зареслава кровью темно-алой рвет. Как стояла она на пороге, так ноги и подкосились, и вот сидит уже Яга и с ужасом на мужа смотрит.
— Да не смотри ты на него, как на покойника! — рыкнул Руслан, придерживая брата. — Не кровь это! Просто зелье часть яда вытянуло и в такой цвет окрасилось…
— Да, что же ты сразу, паразит такой, мне не сказал! — в ответ зло рявкнула Златослава. — Я же чуть от страха не померла!
Княжич ничего на это не ответил, с заметным усилием брата придерживая, пока тот с содержимым желудка расставался. Бабка Ёжка же, времени не тратя даром, на ноги поднялась и с ковшом к бадье, у стола разделочного стоящей, метнулась, наполнила черпак водицею родниковой и оставшееся зелие туда вылила. Ковш на столе оставив, а вот кружечку, наоборот, с него забрав, Злата вернулась к мужчинам, мимоходом отметив, что муж все еще в некоем подобии сознания находится и тошнить его прекратило.
— Так, Ягусь, зелье мне давай, и ковшик сюда тащи! — скомандовал Руслан, почти вырывая из рук Яги кружку. — Хорошо пошло! Мы эту гадость из него мигом выведем!
— Уверен?! — с надеждой выпалила девушка, замерев на месте.
— Теперь уверен, Ёжка, — залихвацки улыбнувшись, сообщил Змей, одновременно с тем стараясь напоить брата новой порцией зелья. — Тут дело такое, если бы не подействовало наше снадобье, наружу бы оно точно не попросилось. Словом пои — не пои все одно, нету сил, с ядом бороться и все тут. Самое опасное зелье вытянуло, да вышло, теперь осталось дело за малым, оставшуюся отраву извлечь, да огонь его подпитать, но там другие отвары нужны, их приготовить легко. Так что, думаю, денька через три Зарик на ноги встанет.
Вторая кружка зелья не столь быстро тошноту вызвала, пришлось ждать, да придерживать ослабленного ядом Зареслава. В этот раз зелье в столь темно-алый цвет не окрасилось, а когда уже из ковша отваром больного поить начали, и вовсе осталось, как и прежде.
— Ну, вот, теперь его бы уложить удобнее, да укрыть потеплее, — задумчиво произнес Руслан, осторожно укладывая, снова потерявшего сознание брата на пол. — Твои предложения?
— Давай на кровать его перенесем, — растеряно произнесла Златослава, даже не представляя, где еще можно супруга разместить.
— Нет, Ягусь, так не пойдет, — покачал головой княжич. — Я конечно посильнее обычного человека, но Зарика даже мне будет тяжеловато ворочать — это раз. У тебя дите малое в спальне обитает, напугаем еще. Когда Зарика отварами, огонь восстанавливающими, поить начнем, ему, скажем так, не очень-то хорошо будет, в бреду станет метаться, может даже кричать. Так что в спальню мы его не потащим.
— Тогда тут у печи несколько лавок составим, да табуретов, сверху перину постелю, — оглядевшись, предложила Ёжка. — Так, наверное, и впрямь лучше будет. А на спальню, я Марфу попрошу полог тишины пока накинуть, так что Василиску не потревожим.
— А что? — задумался на мгновение княжич и удовлетворенно кивнув, постановил. — Прекрасная мысль! Так и сделаем.
Пока Руслан у печи лавки прилаживал, Баба Яга в сундуки свои с царскими подарками зарылась, да с самого дна перинку достала, хорошую, пуховую. Раздобыла Ёжка и подушку, и одеяло шерстяное, да поспешила назад, постель для мужа готовить. Змей Лиходольский к тому времени две лавки сдвинул у печи, да додумался один из прочных коробов для лежанки приспособить, все же Зареслав росту высокого, лавки для него коротковаты были бы. Златка же быстро сообразила постель, на которую Руслан без особых усилий брата перенес и уложил осторожно. Вот ведь надувала! А говорил-то, что тяжело ему будет с Зареславом возиться.
Фыркнула Ягуся на родича возмущенно, да поспешила мужа в одеяло закутать, да сверху еще одним прикрыла, чтобы теплее было, хотя от горячего печного бока и так хороший жар шел. Дождавшись, когда Яга закончит супруга своего завертывать, княжич попросил ее травы, ягоды и коренья достать, которые ему для нового отвара нужны будут. Часть трав на кухне нашлось, а другую часть Руслану пришлось самому добывать, на чердак полезши. Объяснила она ему, где что искать надобно и спровадила восвояси.
Стоило только шагам Змея раздаться на лестнице, как Злата к мужу поближе переместилась, у изголовья его прямо на пол присела и принялась бледное лицо разглядывать, будто впервые видела. Вглядывалась она в каждую черточку, кончиком пальца шрамы тихонько отслеживая и только сейчас понимая, как это больно ему верно было. Та глупая девчонка, что первый раз эти шрамы увидевши едва сдержалась, чтобы не скривиться, даже не задумалась о том, в какой битве их получил мужчина, а теперешняя Златка с ужасом и душевной болью представляла, каково это было Зареславу такие раны заполучить. Вот ведь как оно бывает — сперва нос воротим, а потом и налюбоваться не можем! Нет, жалости она к мужу не испытывала, тут другое чувство проснулось, нежностью зовется. Откуда она взялась по отношению к сильному да удалому Змею, не ведомо было Ёжке, а нежность теплой волной по телу разливалась, заставляя сердце то и дело замирать. И уже неважно было Яге, по какой такой причине таился от нее Зареслав, главное, что сейчас тут, рядом. Главное жив!
Вдруг как-то уж слишком нарочито громко заскрипели до сего момента совсем не скрипучие ступени, предупреждая, что скоро в кухоньку Руслан вернется. Бабка Ёжка вздрогнула, поднялась с пола проворно и к столу отступила, не хотелось повод для зубоскальства родичу давать, а он ведь обязательно решит поддеть девушку теперь, после того как тревога за брата миновала.
Прекратила надрываться скрипом лесенка, простучали по полу сеней мужские шаги, и отворилась дверь, впуская княжича Лиходольского с целым пуком сухих трав и соцветий, от небрежного обращения обильно сыпавшихся на пол. Руслан потерь в добытых нелегким путем травах не замечал, старательно пытаясь подавить рвущееся наружу чихание. Сдержаться он не смог.
