Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
– Я, кстати, руку по-настоящему разодрал! – пожаловался мне этот иллюзионист. – Смотри, какая царапина! Мог бы и полечить! Тоже мне, доктор…
– То есть, ты взял пузырек с собой, рассчитывая при удобном случае…
– Минуточку! – прервал он меня. – Это была часть моего гениального плана, а вовсе не удобный случай. Когда мы были у Погожина в гостях, ты завалился спать, а я стал думать и разрабатывать свой план. И за исключением твоего прокола с громкой связью на телефоне все получилось! – гордо сообщил Строганов.
Я промолчал. А Строганов снова взял гитару стал наигрывать «Все идет по плану!». Я воздел руки вверх и задел какую-то ветвистую антенну.
– То есть, вся твоя история, – обратился я к нему, – это выдумка?.. А как же картина?
– Картина настоящая, – отозвался Арсений. – Художник видел, как грабили могилы, видел мумию Петра и нарисовал это все…
– А насчет Сталина и Ленина с Дзержинским? – вспомнились мне слова Погожина. – Они на самом деле искали эту воду? Помнишь, он говорил, что Сталин Сухаревскую башню разобрал в поисках воды… или это погожинские фантазии?
– Дураки! – процитировал Погожина Арсений, причем вышло у него очень похоже, я аж вздрогнул. – И параноики.
– Параноики, потому что воду искали? – переспросил я, усмехнувшись.
– Вообще-то, это диагноз твоего коллеги! – заявил мой приятель. – Я, пока рыскал в сети, обнаружил медицинскую запись Бехтерева… это доктор-невролог был известный, – пояснил он мне.
– Спасибо, я знаю, – усмехнулся я и покачал головой (невысокого все-таки обо мне мнения Строганов)…
– Молодец, – искренне обрадовался он моей осведомленности. – Так вот, он поставил Сталину диагноз «паранойя». А потом его нашли мертвым. Бехтерева. – пояснил он. – И Погожин тоже больной на всю голову, как говорит наш друг Сечкин. Ну сам посуди – кто верит в эти бредни? Про воду и полеты Брюса на луну… да еще и бессмертным хочет быть. Точно параноик!
– Знаешь, когда всю жизнь вынашиваешь планы мести, когда живешь только ненавистью, а потом еще появляется сверхценная идея насчет живой воды… Тут недалеко и до настоящего бреда…
– А я давно понял, что вся погожинская история – бред. Но зато я смог воздействовать на Погожина, встроившись в его бред.
«На дурака не нужен нож, ему с три короба соврешь и делай с ним што хошь!» – запел он, – «Лап та бу ди дубудай, лап та бу ди дубудай…»
– А откуда там взялся Игорь Иванович? – перебил я его пение. – Я ведь не сумел ему позвонить…
– Делов-то! Он следил за нами и просто вовремя появился, – ответил Арсений. – С другой стороны, мы ему тоже помогли, так что мы квиты…
Зазвонил его телефон. Кажется, это был Black Sabbath «Paranoid».
– Слушаю, Игорь Иваныч! – радостно начал было Строганов и подмигнул мне.
– Чтоб я еще раз вас спасал! – недовольный голос нашего партнера или начальника разносился над крышами, это Арсений включил громкую связь. – Ты что дал выпить Погожину? Какую гадость?
– Да обыкновенная вода, – обеспокоенно отвечал Арсений. – Стухла она, что ли?
– Не знаю, пил ли он твою тухлятину или нет, но он в больнице! – мы услышали тяжелый вздох.
– Что? – удивился Арсений. – Отравился? Понос?
– Сам ты понос! – в сердцах бросил Игорь Иванович. – Оказывается, он с катушек слетел! Спятил! – негодовал Игорь Иванович. – А я думаю, чего-й то он такой странный? Трендел все без умолку. А дежурный психиатр сказал мне: это, типа, «реактивный параноид». Спроси у своего доктора, это ругательство или диагноз? Его сейчас лечат успокоительными в психиатрической лечебнице, но на завтра уже заказан самолет в Швейцарию – там какая-то элитная психушка, куда он полетит лечиться.
– Ух ты?! – чему-то обрадовался Арсений. – Круто!
– Я те дам «ух ты»! – еще больше разозлился тот. – Толку теперь от него? Любой адвокат заявит, что он псих и не несет ответственности за…
– А Сечкин? – перебил его Арсений. – Он, случайно, не сошел с ума?
– Ага, жди, – недовольно проворчал собеседник. – Сечкина мы тоже взяли, с Сердюковым я разговаривал, а вот Погожин завтра тю-тю… Воровский вроде бы поправляться начал, так что еще один подозреваемый… Ты мне можешь понадобиться как свидетель, так что будь на связи и из города ни шагу! Понял?
– Так точно, – усмехнулся Строганов.
– Видишь, доктор, – торжествующе обернулся он ко мне, – никакой он не гроссмейстер! И даже не король Стейница, а обычный реактивный параноид!
– Я с тобой полностью согласен, – кивнул я ему, улыбаясь помимо своей воли. – У гроссмейстера в глазах океан! Как у тебя! А у Погожина – всего лишь озеро!
Арсений глубоко задумался над моей метафорой, затем включил какую-то варварскую музыку на своем телефоне и начал изображать под нее соответствующие па.
– Доктор! Мы победили! – орал он, радостно пританцовывая при этом. – Мы богаты! Мы счастливы!
Он подхватил кофр, набитый деньгами, полученными от наших клиентов, и стал кружиться с ним по крыше.
– Осторожно! – крикнул было я, опасаясь, что он сейчас слетит вниз. Но Гроссмейстер пел, танцевал и совсем не слышал меня.
И тут случилось страшное! То ли он зацепился за один из проводов, паутина которых покрывала всю крышу, то ли просто оторвалась ненадежная ручка, но дорожная кожаная сумка вырвалась из рук Арсения и, подлетев вначале кверху и зависнув на мгновение, стремительно понеслась вниз! Ударившись о выступавший над одним из окон каменный карниз, сумка распахнулась, и сотни купюр были подхвачены ветром и понеслись по улицам Петроградской стороны!
Не поверите, но у меня в этот момент мелькнули две мысли: Строганов сейчас прыгнет за деньгами, и не пришибла бы никого внизу эта дурацкая сумка!
Слава Богу, все обошлось. Арсений, которому, как известно, начихать на деньги, попытался сигануть за ними вниз с крыши, я еле его успел поймать.
Тогда он свесился головой вниз, выкрикивая бессмысленные угрозы производителям сумок, тем, кто натягивает провода на крышах и олигархам заодно… ну точно, реактивный параноик!
– Бежим вниз, что-нибудь успеем собрать! – я, как и давеча, взял его за шиворот и потащил за собой.
А саквояж застрял в ветвях единственного на всей улице дерева, спугнув при этом стаю местных ворон. Арсений, который лазал по деревьям не хуже любого городского кота, в мгновение ока снял беглеца, но увы, денег в нем осталось немного.
* * *
Я поехал домой через «Старую деревню». Идя по земле, когда-то принадлежавшей барону Остерману, сподвижнику Петра, потом канцлеру Бестужеву-Рюмину, а потом богатому меценату Савве Яковлеву, урожденному Собакину, я дошел до Елагина острова и повернул от Дацана в сторону дома. Посмотрев вдаль и убедившись, что в ближайший час трамваев не будет – на путях стояли две машины, как говорят автомобилисты, немного «притершиеся» друг к другу, – я пошел пешком в сторону Черной речки. Следующая остановка была напротив той самой церкви. Мужчина, стоявший и всматривавшийся, не идет ли трамвай, показался мне очень знакомым. Самой обыкновенной внешности, но с добрым лицом и ясным взглядом.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
