Книга The Телки. Повесть о ненастоящей любви - Сергей Минаев

Когда Таня Буланова закончила на бис «Ясный мой свет», а аплодисменты отгремели, расторопные официанты обнесли гостей роллами, и в зале погас свет. Затем зазвучали бравурные трубы, и на сцену вышел ведущий.

— Дамы и господа! — истерично начал он. — Уважаемые гости! Через несколько секунд на сцене появится долгожданный сюрприз! А пока разрешите передать микрофон старому другу юбиляра, партнеру по бизнесу, и не только, — ведущий оторвался от бумаги и игриво оглядел зал. Послышались сдержанные смешки. — Не только по бизнесу, но и по футболу! Алексею Ивановичу Добрусину! Просим, Алексей Иванович!

— Что значит «партнер по футболу»? С каких это пор в футбол играют вдвоем? — удивился Ваня.

— Может, они в настольный футбол гоняют? — предположил я.

— Скорее, играют в одной команде сдвоенный центр. Нападающие таранного плана, — криво усмехнулся Антон.

Тем временем ассистентка ведущего, взмахивая рукавами вечернего платья, перелетела на другой конец зала и вручила микрофон тучному лысому господину, обладателю окладистой бороды и очков в золотой оправе. Мужчина встал, отер салфеткой губы, пару раз крякнул и начал:

— С возрастом понимаешь, что дороже всего стоит настоящая мужская дружба…

— Добрусин стоит три с половиной ярда, — раздался сзади чей-то шепот…

— Господи, прости нас всех! — Антон закрыл лицо ладонями.

— Ты тут не бесплатно работаешь, моралист, — шепнул я ему на ухо.

— Так вот, хочу сказать, что Владимир Яковлевич, а для меня просто Вова, — Добрусин обвел взглядом близлежащие столы, — является эталоном настоящей дружбы…

— Интересно, им всем один и тот же копирайтер речи пишет? — спросил Ваня, отправляя в рот «Калифорнию».

— Копирайтеры разные — уровень один, — улыбнулся Антон.

Я постепенно начинаю оживать. После виски, мрачных разговоров с самим собой и борьбы со временем я незаметно уснул. Удивительного мне ничего не приснилось, я даже не потел, как сегодняшней ночью. Разбудил меня Антон, который начал долбить ногой в дверь, бросив попытки до меня дозвониться. Он вошел, сделал кофе, дал мне сигарету и таблетку успокоительного, поговорил со мной минут десять и привез в «Паризьен». И вот я сижу за столом вместе с ним и Ваней и украдкой ощупываю себя под мышками и в паху. Лимфоузлы все еще увеличены, зато в животе перестало урчать, и ломота в теле почти прошла. Я даже пытаюсь улыбаться присутствующим, прошу виски, но, увидев настороженный взгляд Антона, наливаю себе сока.

— Чуваки, загадать загадку? — предлагаю я. — Что такое: «первое слово дороже второго»?

— Не знаю. — Ваня сдвигает брови. — И что же?

— Кока-кола! — ржу я.

— Не понял? — переспрашивает Ваня.

— Ну, кока дороже колы, что тут непонятного?

Ваня заходится в приступе хохота.

— Это не его, ему Саша Соркин рассказал, — уточняет Антон. — Нехорошо юзать чужие шутки!

— Ой, я тебя умоляю! Какая разница? — говорю я и отворачиваюсь.

Добрусин продолжает свою телегу, пересыпая речь фразами типа «прошли разные жизненные ситуации», «вырастили детей», «вспоминается молодость», «вместе уже долгие годы» и «счастье иметь такого друга». Мы практически синхронно поглощаем роллы, уставившись на ведущего.

— «И крепкого здоровья», — произносит Антон.

— Чего? — не понял я.

— И, конечно, крепкого тебе здоровья! — закончил поздравление Добрусин.

— А-а-а… — понимающе кивнул Ваня.

— Слово предоставляется Маргарите Николаевне Волковой, главному бухгалтеру «Транс-бетона»! — так же восторженно взвизгнул ведущий.

Встала Волкова, женщина лет пятидесяти, похожая на сувенирную поделку народных умельцев: матрешкообразная фигура затянута в красный пиджак и прямую юбку, массивные золотые украшения из дутого золота, высокая прическа, очки.

— Я хочу прочесть стихи, — произнесла она, кашлянув и немного покраснев.

— Ну, Маргарита Николавна, как всегда! Оригинал! Творческий человек! — послышалось в зале. Кое-кто захлопал. Выдержав паузу, Волкова начала читать по бумажке:

Вы ведете наш корабль

Сквозь работы океан.

Если где-то ждет буран,