Книга Мой пленник, моя жизнь - Ольга Валентеева

Амелинда

Я не знала, плакать мне или молиться. Сидела у постели Лео, крепко сжимая его руку, и даже сейчас мысли были с другим. Ненавидела за это и себя и Эрвинга. А еще снова и снова прокручивала в памяти наш разговор. Когда увидела его во главе войска, сердце пропустило удар. Он изменился за эти месяцы, будто стал другим, чужим человеком. Умом я всегда знала, что он – солдат Изельгарда, а сердцем поняла только сейчас, и от этого стало больно. Еще больнее – от его глупых условий. Эри разговаривал со мной с высоты грядущей победы. Мы будто поменялись местами. И от этого было еще более жутко. Потому что я смотрела на Эри в черном мундире Изельгарда, видела любимое лицо и в то же время будто не осознавала, что это он. Слишком далекий, чужой.

Задумавшись, не заметила, когда Лео очнулся. Почувствовала на себе его взгляд и обернулась.

– Как ты? – склонилась я к постели мужа.

– Что произошло? Я не помню… – просипел он.

– Ты попытался достать Эрвинга магией и потерял сознание.

– Не достал?

– Нет.

– Он что, бессмертен?

Я промолчала, только снова призвала магию, хоть и понимала, что это бесполезно. У Лео осталось слишком мало времени. Несколько дней? Недель? Он тоже это понимал. Только так я могла объяснить попытку все-таки атаковать Эри магией. Лео вложил в заклинание последние силы. Повезло, что никто не пострадал. Кроме самого Леонарда…

– Ты говорила с ним? – Лео попытался приподняться, но снова упал на подушку.

– Да, говорила. – Не надо быть провидцем, чтобы понять, о ком речь.

– И что?

– Он завтра уедет. Войска Изельгарда движутся на столицу.

– Его надо остановить, Эмми. – Лео вцепился в мою руку. – Любой ценой остановить!

– Нет, дорогой. Ты не сможешь, а я не стану.

И мы оба замолчали, думая каждый о своем. Мне было до боли жаль Леонарда. Будто часть меня умирала вместе с ним. И это еще одна причина, по которой не желала видеть Эрвинга. Да, Эри прямо не причастен к состоянию Лео, но косвенно… И я и он причастны.

– Ты уедешь с ним?

– Что? – Я вздрогнула. – Нет, конечно. Нет. Как тебе вообще могло прийти такое в голову?

– Ты ведь его любишь.

– Я останусь с тобой.

– Спасибо.

Больно! До безумия больно. Я пересела на кровать и сидела так, пока Лео не уснул. Проверила снова, боясь поверить себе, – его магии больше не было. Только выжженная пустыня. Прости, Лео. Прости, родной. Кто же думал, что все так закончится? До самой ночи я ни на шаг от него не отходила, и лишь около полуночи тихонько вышла из комнаты. Сначала хотела пойти к себе, затем поняла, что задыхаюсь в стенах замка, и спустилась в парк, чтобы у входной двери столкнуться с Эрвингом.

Он посмотрел на меня странно, будто чего-то ждал. Понял, что не дождется, и спросил:

– Можно пройтись с тобой?

– Я хочу побыть одна.

Действительно, хотела. Теперь мне казалось, что предаю Леонарда, когда нахожусь рядом с Эри. Надо было думать раньше. Только любовь никуда не делась.

– Как скажешь.

А ведь у Эри впереди – не один бой. И кто знает, что может произойти?

– Подожди, – остановила я его. – Хорошо, идем.

Он молчал. Всю дорогу молчал, а я брела по аллее, не задумываясь, куда несут ноги.

– Эмми… – Он вдруг остановился. – Ты не пройдешься со мной несколько… в другом направлении?

– Каком?

– Мне надо посетить могилу Илмары.

– Сейчас?

Полночь – не лучшее время для посещения кладбища. Но Эрвинг только кивнул, глядя на цветок на клумбе. Затем нагнулся и сорвал белую лилию. Лилию… Кажется, Айк в бреду говорил, что Илли ждет свой цветок. Может ли быть…

Эрвинг предложил мне руку, и мы медленно пошли в сторону кладбища. Ночь была лунная, ясная, слышалось, как вдали бьются волны. Эри больше ничего не говорил. А впереди уже показались кладбищенские ворота. Он безошибочно свернул к новой гробнице и опустил на нее лилию. Затем снял с шеи тонкую цепочку и повесил на надгробие. Я присмотрелась и увидела маленькую серебряную лилию.

– Я не знал, будут ли они еще цвести, когда снова побываю здесь, – обернувшись, сказал Эрвинг, – но обещания нужно выполнять. Илмара мне снилась сразу после смерти и просила принести ей лилию.

– Айк тоже говорил, что она ждет лилию, – ответила, сдержав вздох. – Это ведь ты на него напал?

– Он на меня. Только не говори, что эта тварь жива.

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Он сбежал из замка в тот день, когда мы узнали, что Изельгард объявил Литонии войну. Больше его никто не видел. А после ранения его дар усилился, и Айк постоянно говорил, что видит в Эйшвиле черную форму Изельгарда. Он так боялся твоего возвращения!

– И правильно делал. Вот уж кого я бы точно не пощадил, – ответил Эрвинг.

– Он изменился.

– Такие не меняются.

Не стала спорить. Пусть думает, как считает нужным. Разве это сейчас важно? А Эрвинг смотрел на надгробие Илмары и думал о чем-то своем. Была осень, когда он попал в плен. Оставалось всего пару недель до годовщины гибели Илли. Судьба? Наверное, судьба.

– Идем? – Эри обернулся ко мне, и мы в таком же молчании вернулись в замок. Он проводил меня до самой двери моих комнат, пожелал доброй ночи и ушел, а я постояла немного и пошла к Лео, чтобы снова не спать до рассвета.

А утром Эрвинг уехал. Я не вышла с ним попрощаться. Только наблюдала в окно, как он скрывается за воротами вместе с солдатами. Должно было стать легче, но не стало. Пришел управляющий с докладом, что в замке осталось двадцать солдат Изельгарда под предводительством Ника Вейса. Если правильно поняла, этот самый Вейс и был тем молодым человеком, с которым Эри оказался в плену. Вот с ним пришлось встретиться.