Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
«И чем же синьор Фарелли выделялся в детстве?» — поинтересовалась она, снова скашивая глаза на призрака.
— Вот, например, в приюте ему никогда не приходилось голодать, — с готовностью отозвался тот. — Милый мальчик Лучано не считал предосудительным очаровать наставников ради лишней миски похлебки. И его совершенно не волновало, что без еды остается кто-то другой.
Айлин едва не фыркнула, вспомнив, как вчера синьор Фарелли отдал им с Алом сухари и намеревался лечь спать именно что голодным. Призрак, между прочим, это тоже прекрасно видел: он же от Лучано ни на минуту не отходит! Разве что сейчас — и то недалеко.
«Люди делятся с другими, если им есть, чем делиться, любезный синьор, — ответила она со старательной доброжелательностью, которой на самом деле совсем не испытывала. — А приют, где голодают дети, это ужасное место! Бедный синьор Фарелли…»
Призрак поднял на Айлин глаза, и на его тонком красивом лице мелькнуло раздражение, мгновенно спрятанное под маской сочувствия.
— О да, конечно, — согласился он торопливо. — Бедное дитя. Так я и подумал, когда забрал его из приюта. Еле-еле успел купить, — пояснил он, и Айлин вздрогнула от омерзения. Торговать детьми — какой кошмар! А мастер Алессандро продолжал, явно не видя в своем рассказе ничего ужасного: — Его готовили для дома удовольствий, прекрасная синьорина. Такие… giovane bello… юные красавчики пользуются в Итлии большим успехом. Он принес бы приюту большие деньги. Впрочем, и так принес. Я забрал его в школу гильдии, окружил заботой и лаской, учил и любил…
«Любили? — уточнила Айлин, которой почудился странный блеск во взгляде, брошенном мастером Алессандро на беззаботно улыбающегося чему-то Лучано. — Вы хотите сказать, что…»
Она почувствовала, как краснеет.
— Я же был его наставником, — торопливо поправился призрак, и Айлин вздохнула с облегчением. — Конечно же, любил как… ученика! Разве наставник не должен любить своих учеников? А этот негодяй убил меня! — почти выплюнул он, глядя в спину синьора Фарелли с такой ненавистью, что если бы ненависть могла убивать — тот уже давно перестал бы дышать. — Подло, исподтишка, в момент, когда я был безоружен, совершенно беспомощен и никак не ожидал удара. Тем более — от него! А ведь ему тогда только сравнялось десять! Посудите сами, прекрасная синьорина, как можно доверять подобному… существу?
В голосе призрака зазвучала столь отчаянная злоба, что в его убийство Айлин поверила сразу же. Никаких сомнений! Так можно говорить только о человеке, которого ненавидишь всей душой, а кого можно ненавидеть больше, чем собственного убийцу?
И все же…
Айлин вспомнился леденящий ужас, который она испытала на дороге в те несколько мгновений, когда лорд Кастельмаро упал с коня. А ведь лорд Кастельмаро был их противником — и она намного старше, чем был тогда Лучано!
Нет, что бы ни говорил мастер Алессандро, убить человека — очень непросто! А уж тем более — терпеливо выжидать момент и ударить безоружного? Только не в десять лет! И к тому же наставника!
Могла бы она сама убить кого-нибудь из преподавателей? Конечно, не умышленно, а просто не справившись с выбросом силы?
Мэтра Ладецки, ведущего нападение у Алого факультета? Мэтр был очень похож на медведя, и поначалу Айлин его побаивалась, но вскоре поняла, что за звероватым обликом прячется доброе сердце. Мэтр никогда не сердился, если что-то не получалось, и объяснял столько раз, сколько требовалось, чтобы адепт понял заклятие. Он охотно проводил дополнительные занятия, а после урока, хитро улыбаясь, доставал из одного кармана мантии завернутое в промасленную бумагу рассыпчатое печенье с орехами, а из другого — большую фляжку с медовой водой и, посмеиваясь, наблюдал, как адепты дружно уплетают лакомство. Из фляги каждому доставалось ровно по глотку, но как же это было кстати после урока!
Милорда магистра Бреннана, такого доброго и заботливого? Он всегда лично навещал каждого адепта, попавшего в лазарет, притворно хмурился и грозил выгнать на занятия. «Вылечу — и выгоню!» Вот ему случалось ворчать и сердиться, но только потому, что магистр Бреннан любил всех адептов и беспокоился за каждого!
Мэтра Ирвинга, преподавателя нежитеведения? Его обожали все некроманты: к каждой лекции мэтр добавлял интересные случаи из своей или чужой практики, а уроки младших курсов неизменно превращались в увлекательные игры… Айлин невольно улыбнулась, вспомнив экзамен по нежитеведению на втором курсе. Тогда мэтр Ирвинг принес в аудиторию большой ярко разукрашенный мяч, сказал: «Упырь!» — и бросил его Кайлану Саграссу. Кайлан радостно прокричал все, что знал об упырях, добавил «Вурдалак!» — и перебросил мяч Иде…
Пожалуй, это был самый веселый экзамен в ее, Айлин, жизни!
Милорда магистра Роверстана, то есть Дункана? Да об этом и подумать смешно!
«Но ведь было же и другое?» — безжалостно напомнила она себе.
Был же страшный крик мэтра Кирана, горящего фиолетовым пламенем, как ужасный факел! И ледяное торжество в глазах мэтра Бастельеро, подступившие к горлу слезы и невыносимое чувство беспомощности… Пожалуй, если бы не поддержавший ее Дарра, и если бы лорд Бастельеро не отпустил мэтра Кирана…
«Да, — подумала Айлин, чувствуя, как холодно становится внутри. — Если бы тогда я не справилась, если бы случился выплеск… Конечно, мэтр не погиб бы. Он же Избранный! И сильнейший из всей гильдии, наверное… Но я бы попыталась, конечно, попыталась бы! За мэтра Кирана! Или за Аластора, если бы вместо лорда Кастельмаро на дороге оказался бы лорд Бастельеро… Но не просто же так, ни за что?!»
«Я не понимаю, мастер Алессандро», — сказала она призраку мысленно, опять покосившись на Лучано Фарелли.
Тот только что свесился с лошади, попытавшись тронуть Пушка за уши. Волкодав в последний момент отскочил в сторону, а когда итлиец выпрямился, легонько боднул его кобылу мордой в бок.
Возмущенный возглас Фарелли и не менее возмущенное ржание гнедой слились воедино, и Айлин увидела, как даже Аластор, все утро мрачно думавший о чем-то, заулыбался.
— Ах так, синьор Собака! — услышала она веселый голос с едва заметным итлийским акцентом. — Ну, берегитесь! От меня еще ни один пес не ушел… непоглаженным! Вот придете вы спать в палатку, там я вас и под-ка-ра-улю! — с некоторым трудом выговорил он.
Пушок ответил ему снисходительным взглядом, подбежал к ближайшему кусту, напоказ задрал на него лапу и постоял так пару мгновений, а потом обернулся на итлийца. Тот покатился со смеху, и Аластор опять, словно нехотя, улыбнулся.
«Если вы забрали его из этого ужасного приюта, спасли от… публичного дома, — проговорила Айлин, стараясь не покраснеть еще сильнее при упоминании такого места. — Если вы были его наставником и покровителем… Почему он вас убил? Разве это не глупо?!»
— Вы мне не верите, прекрасная синьорина? — с горечью вздохнул Алессандро, отводя взгляд от Лучано и обращая к Айлин красивые и безупречно честные глаза. — Но вы служите Претемной Госпоже, и уж вы-то знаете, что несчастные неупокоенные души вроде меня лишены возможности лгать. Хотите знать, почему он меня убил? Все очень просто. Убить наставника — это невероятное деяние для нашей гильдии, а уж в десять лет! Я не припомню, чтобы кто-то из юных Шипов решился на подобное. После моей смерти Лучано забрал к себе один из грандмастеров гильдии. Синьор Фарелли стал его любимым учеником и воспитанником, избавился разом и от опасных занятий, и от наказаний наставников, и от зависти других мальчиков. Достойная награда, согласитесь? Вот во что он оценил мою жизнь, синьорина!
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
