Развал транспортной системы. Наряду с вопросом о рабочей силе нужно было решить и другие проблемы, от которых в немалой степени зависели производство вооружения и общие возможности вооруженных сил.
Речь, в частности, идет о транспортной системе, которая весной 1942 года была в катастрофическом состоянии. Германская имперская железная дорога работала так, что у ее руководителей был повод говорить о настоящем банкротстве. Трудности, испытываемые восточной железной дорогой, а также полевыми железными дорогами в оккупированных областях России, в декабре 1941 года временами приводили к кризису снабжения всего Восточного фронта[347]. Это вынудило Гитлера 14 января 1941 года передать вопросы строительства, технического обслуживания и эксплуатации железных дорог, находящихся в оккупированных районах России, в ведение имперского министра путей сообщения. В связи с морозами и нехваткой паровозов количество застрявших грузовых составов возросло в январе до 1100. Чтобы ликвидировать затор, с 23 по 25 января было закрыто все движение, включая эшелоны с горючим для вооруженных сил. Но, несмотря на эти меры, не удалось полностью нормализовать железнодорожное сообщение. Ежедневная поставка вагонов на имперской железной дороге сократилась с 140 тыс. в январе до 80 тыс. Причиной этого, в основном, была нехватка паровозов. Количество вышедших из строя паровозов составляло в рейхе 25 %, а в России 50 %. Это объяснялось также низким качеством паровозов, нехваткой персонала. Объем перевозок уменьшался из-за сократившейся почти вдвое оборачиваемости вагонов, что было обусловлено нехваткой паровозов и дальностью перевозок[348]. Такая обстановка на транспорте оказывала непосредственное воздействие на военную промышленность, так как доставка сырья, особенно угля, а также и перевозки готовых изделий были сильно затруднены. Вследствие нехватки угля и газа, а значит, и электроэнергии полностью остановились в конце февраля 134 и частично 33 предприятия военной промышленности. Положение осложнялось тем, что для покрытия потребности вооруженных сил автотранспорт был изъят из сельского хозяйства, предприятий угледобывающей и военной промышленности, а судоходство на реках было прекращено из-за замерзания рек и каналов с 15 января по 11 марта.
Для того чтобы улучшить положение, была расширена программа железнодорожного строительства, причем ей был предоставлен приоритет по сравнению со многими программами военного производства. В донесении о положении в военной промышленности в феврале 1942 года говорилось:
«Дальнейшие трудности всего военного производства проистекают оттого, что программа железнодорожного строительства в рейхе пользуется теперь приоритетом по сравнению со всеми программами вооружения».
Предусматривалось на всех предприятиях, приспособленных для ремонта паровозов, ускоренными темпами возвращать в строй поврежденные паровозы с Востока и в то же время добиваться значительного увеличения производства паровозов, а строительство товарных вагонов в соответствии с той же программой должно было увеличиться в пять раз. По образцу сибирского паровоза был создан «универсальный» паровоз. Таких паровозов Гитлер хотел построить в 1942 году 2000 штук, а в 1943 году 4000 штук. Фактически в 1942 году было построено 2637 паровозов. В 1941 году было построено 44 845 вагонов, а в 1942 году их число возросло до 60 992. Кроме того, были приняты меры, которые должны были ускорить оборачиваемость вагонов. Для этого было предусмотрено изменение системы снабжения армии. В этих же целях было ускорено строительство путей на восточной территории. Понятно, что все эти планы не сразу давали эффект, и поэтому нельзя было считать, что положение на транспорте существенно улучшилось. 21 мая 1942 года имперский министр путей сообщения доктор Дорпмюллер сообщал Шпееру:
«Имперская железная дорога на территории рейха располагает таким небольшим количеством вагонов и паровозов, что она не может взять на себя ответственность по обеспечению даже самых неотложных перевозок».
Гитлер был возмущен таким состоянием дел и разозлен докладом Дорпмюллера. Не увольняя Дорпмюллера, он решил назначить государственным секретарем министерства путей сообщения Ганценмюллера. Во время очень бурного заседания 24 мая Гитлер указал на то, что вопрос с транспортной системой должен быть немедленно решен. Он приказал Ганценмюллеру подойти к решению этой проблемы с жесточайшей энергичностью, пользуясь помощью Шпеера и Мильха, которых он произвел в «диктаторы путей сообщения». Задачу намечалось решить путем неуклонного сокращения времени оборачиваемости подвижного состава, упорядочения перевозок, привлечения подвижного состава из оккупированных западных областей и интенсивного строительства новых паровозов и вагонов, а также путем ускоренного ремонта подвижного состава. Гитлер принял решение лично контролировать положение дел на транспорте, так как от этого зависит победа. Он ожидал, что его требования будут полностью и в возможно короткие сроки выполнены.
«Из-за транспортного вопроса война не может быть проиграна, этот вопрос следует решить», — говорил фюрер.
В действительности вопреки всяким ожиданиям Ганценмюллеру удалось довольно быстро повысить ежедневную поставку вагонов и довести ее в июле уже до 182 тыс. и существенно разрядить положение на железнодорожном транспорте. Только осенью 1942 года вследствие новых операций на фронте и в связи с уборкой урожая трудности на железной дороге снова возросли.
Центральный плановый комитет. В конечном счете решающим в организации производства вооружения должен быть вопрос о распределении сырья, так как от этого зависело практическое осуществление всех программ. Поэтому Шпеер стремился все имеющиеся запасы сырья использовать для военной промышленности, чтобы до конца октября выиграть войну, поскольку, если бы пришлось воевать в России еще одну зиму, Германия в любом случае проиграла бы войну. Если новому министру вооружений и не удалось создать центральное учреждение по управлению всей промышленностью и поставить весь частный сектор под свой контроль, то он все же добился возможности хотя бы косвенно управлять германской промышленностью[349].
