Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
Сергей Дмитриевич Соловьев прожил жизнь необычайно длинную (родился в 1916-м, умер в 2009-м), и столь же фантастическую, сколь и скрытную, потайную. Соловьеву всегда было от чего прятаться: сын управляющего в дворянском имении, он с рождения нес на себе печать принадлежности к классу «угнетателей». В 1937 году отец Соловьева был репрессирован, что еще ухудшило положение сына. Техникум (об институте для человека с его анамнезом не могло быть и речи), неприметная работа топографа на одной из строек социализма, начало войны, фронт - топографы получали бронь, но Соловьев ушел на войну добровольцем, рассчитывая избавиться от позорного клейма «сын врага народа»...
Всё это, в общем, довольно типично для сталинской эпохи, однако в дальнейшем судьба героя закладывает крутой и неожиданный зигзаг.
Ранение, плен, лагерь для военнопленных, а после него - служба во Власовской армии, и снова концлагерь, еще страшнее прежнего: Соловьев отказывается надеть немецкую форму и вступить в ряды эсэсовцев... Побег, относительно мирная жизнь и работа в Бельгии, ностальгия, возвращение на родину - и новый концлагерь, теперь уже советский. В 1953 году Соловьев активно участвует в знаменитом Норильском восстании - том самом, в котором десятки тысяч бесправных заключенных выступили против чудовищных лагерных порядков и победили, а после пытается поднять еще один бунт -в Колымских шахтах. И это далеко не конец его. если в данном случае уместно это слово, приключений.
Для человека с такой немыслимо яркой биографией Сергей Соловьев оставил удивительно мало следов и свидетельств своего существования: он не написал мемуаров, а всё его персональное документальное наследие -несколько писем друзьям и родным да сонник, в который он на протяжении многих лет записывал собственные сны. Именно эту недостачу (очевидно, намеренную - Соловьев был великим мастером конспирации) восполняет книга Николая Кононова. По утверждению самого автора, чтобы понять Сергея Соловьева, ему пришлось им стать.
И тут мы подходим к самой интересной особенности «Восстания»: этот в полной мере документальный, скрупулезно тщательный в деталях текст написан, тем не менее, от первого лица. Это нестандартное и несколько спорное решение для нехудожественной в строгом смысле слова прозы, и адаптация к нему требует времени. Однако понемногу - на самом деле, уже к концу первой главы - авторский замысел становится прозрачен: Кононов щедро предлагает своему герою самого себя, делится с ним собственными эмоциями, позволяет взглянуть на мир своими глазами. Словом, становится Соловьевым в самом прямом и непосредственным смысле слова: сплавляется, срастается с ним, вступает с ним в особые, ни на что не похожие, почти эмпатические отношения, возможные только между исследователем и объектом его многолетнего исследования. Глубинное погружение в жизнь Сергея Соловьева дает Николаю Кононову право говорить от его лица - право быть им.
Назвать «Восстание» книгой захватывающей будет пожалуй, некоторым преувеличением. Кононов очень аккуратно работает с эмоциями, нигде не переходя линию, отделяющую исторически достоверную реконструкцию от стилистики журнала «Караван историй», поэтому несмотря на очень высокую степень персональности роман производит впечатление сдержанности, приглушенности и камерности. О каких бы жутких или невероятных событиях ни шла в нем речь, авторский голос остается подчеркнуто негромким, без следа напора и аффектации.
Но тем не менее, на каком-то более глубоком уровне «Восстание» захватывает и волнует по-настоящему. Биография Соловьева - это единственная в своем роде, универсальная и вневременная (хотя в то же время очень конкретная и локальная) история человека, органически неспособного терпеть насилие над собой в любой - даже самой незначительной - точке. Вся его жизнь - одно сплошное, бесконечное восстание, и Николай Кононов сумел найти для рассказа об этом восстании форму, близкую к идеальной.
Павел Басинский
Посмотрите на меня: тайная история Лизы Дьяконовой
Павел Басинский - пожалуй, единственный из российских авторов нон-фикшна способный за россыпью исторических фактов увидеть историю в литературном смысле этого слова и, не отступая от надежно задокументированной истины, облечь ее в увлекательную форму. Нынешняя его книга - долгожданный выход за пределы яснополянского мира, в котором писатель изрядно загостился (начиная с 2010 года. Басинский выпустил четыре книги о Льве Толстом и его окружении), и это, безусловно, отличная новость для читателя. Плохая же новость состоит в том, что, в отличие от толстовской, история купеческой дочери и стихийной феминистки Лизы Дьяконовой - это история маленькая, локальная, не позволяющая выдуть из нее мыльный пузырь нужного размера и потому толкающая писателя на тернистый путь психологических реконструкций.
Начинать рассказ о Дьяконовой правильнее всего с его драматического конца. 26-летняя студентка Сорбонны приехала погостить к родственникам в Альпы, отправилась погулять в горы и исчезла. Месяц спустя ее обнаженный труп с переломанными лодыжками был найден в чаше водопада, причем вся одежда, аккуратно увязанная в узел, лежала неподалеку. Следов насилия обнаружить не удалось, поэтому дело Дьяконовой так навсегда и осталось будоражащей воображение и, увы, не имеющей решения загадкой - не столько детективной, сколько психологической. Однако главным (по крайней мере, с точки зрения Павла Басинского) в Лизе была не ее смерть, но ее жизнь, которую она с удивительной и отчасти обманчивой тщательностью фиксировала в своем дневнике на протяжении пятнадцати лет.
Одиннадцатилетняя Лиза Дьяконова, старшая дочь богатого фабриканта из тихой уездной Нерехты: начинает вести дневник накануне смерти отца. Переезд осиротевшей семьи в Ярославль, поступление в гимназию и учеба в ней, раннее осознание собственной физической непривлекательности (впрочем, скорее мнимой, чем реальной), сложные отношения с религией, а главное - неотвязные мысли о женском неравноправии, - вот что занимает Лизу на протяжении первых десяти лет ведения дневника. Пережив затяжной конфликт с матерью, не желавшей отпускать Лизу из дому, девушка всё же отправляется в Москву, на знаменитые Бестужевские курсы, а после, совсем уж порывая со всеми традициями (или, как говорили в то время, «выламываясь» из своей среды), едет в Париж - учиться на адвоката. Примерно в этой точке ее дневник начинает явственно отдавать безумием (Басинский осторожно предполагает что душевный недуг девушка унаследовала от рано умершего отца вместе с погубившей того «дурной болезнью»), мутируя не то в беллетризованную автобиографию, не то в полностью оторванный от реальности роман, который обрывается за три месяца до смерти своей создательницы зловещим намеком на неизбежное самоубийство...
Детально анализируя дневник Лизы, вчитываясь в него и сопоставляя его с другими источниками, Басинский реконструирует на его основе одновременно и эпоху, и внутренний мир своей героини. Дьяконова в его описании, таким образом, оказывается и живым человеком, и точкой кристаллизации гендерных вопросов своего времени.
Что касается эпохи, то тут читателя ожидают приятные сюрпризы: оказывается, положение женщины в России конца XIX века было заметно лучше, чем в Европе, а общий настрой мужской половины общества оставался преимущественно про-феминистким. Так, все прорывы Лизы к образованию и самостоятельности совершались при деятельной поддержке мужчин, а все палки в колёса ей неизменно вставляли женщины.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
