Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
— Я тоже люблю тебя.
— Это значит "да"?
— Конечно. Неужели ты думал, я тебе откажу?
Сергей смотрит в удивительные глаза и чувствует, как звуки и краски медленно возвращаются в этот мир. Она принадлежит ему, вся, без остатка. Кисточка, Женька… Евгения Сереброва. Его.
Элька подбегает и с ревом обнимает Кисточку за ноги. Ему приходится наклониться и поднять девочку на руки, и Элина обнимает его за шею, утыкаясь носом в плечо.
— Ну вот, реветь-то зачем? Подарок смотреть не будешь?
Мотает головой и еще крепче прижимается. Ей тоже он нужен. Нереальное ощущение.
— Вот две плаксы мне достались, — ворчит, обнимая обеих. — Эля, тебе скоро в гости, а у тебя нос будет красный, как у оленя из мультика. Кисточка, а тебе у меня есть подарок. Собирайся, отведем ребенка в гости, а потом буду дарить. Так, Элина, возьмем то, что прислал Дед Мороз, к Ане, вам понравится. Надеюсь, Аня будет за вами следить.
— А что там? — шепотом спрашивает Женька.
— Секрет. Одевайтесь, я заведу машину, чтобы не ползать по сугробам.
Он сидит в машине и долго смотрит в окно, на занесенный снегом лес. В голове бьется единственная мысль: он женится. Он не просто привел Кисточку в дом, он готов остаться с ней навсегда, разделить жизнь, время, мысли. Довериться. Назвать дочерью ее ребенка, потому что полумер Элина не заслужила. Она должна носить его фамилию, звать его отцом, знать его отцом.
Назад пути нет, можно разойтись с женщиной, но с ребенком не разведешься.
Когда Костя заговорил о женитьбе, Серебров подумал, что вряд ли решится на это, и если Женя не готова, то может уйти. А потом делал ей карточку, привязанную к своему счету, и долго смотрел на тисненые латинские буквы EVGENIA LIPAEVA. Евгения Сереброва… с тех пор, как он впервые мысленно произнес это, все и решил.
Смотрит, как они идут от дверей дома к машине, счастливые и нереально красивые, с пакетами в руках, болтают о чем-то. Не может насмотреться, поверить, что теперь это его семья. Не только угрюмый Костя, запершийся в самой маленькой комнате дома, но и эти две светлые девочки, которые вытащили из мрака не только его самого, но и брата, привели в дом праздник, наглого кота, острую на язык подружку, перезнакомились со всеми соседями и сделали его счастливым.
Кисточка не выпускает его руки, когда, отвезя Элину к друзьям, они возвращаются в дом.
— Хочешь подарок? — спрашивает он.
— Хочу! — Женя сияет. — И я тебе тоже приготовила!
Сколько же лет ему не дарили подарков? Личных, конечно, партнеры и коллеги всегда приносили какие-то презенты. У жены своих личных денег не было, и она считала глупым тратиться из общего бюджета ему же на подарок, предпочитая поздравлять в постели. Он, впрочем, ничего против не имел, но сейчас время с женой вспоминать не хочется.
Женя волнуется, пожалуй, больше, чем он во время предложения. У нее даже руки трясутся, когда она протягивает ему большую книгу в красивом кожаном переплете. Книга оказывается скетчбуком, и… Сергею кажется, горло сдавливает невидимая рука.
Она все это время рисовала.
Его, такого, каким он себя никогда не видел, ни на одном фото или видео. Спящим, смеющимся, грустно улыбающимся, расслабленным и серьезным. Обнаженным, целующим ее, занимающимся любовью. Страшно даже представить, сколько сил Кисточка вложила в рисунки.
Еще она рисовала себя, словно повторяя и придумывая для себя задания, такие же, как он давал ей в парке. Неповторимое сочетание угля и акварели, ее совершенное тело, лишенные пошлости и вульгарности позы. Он готов смотреть на мягкие линии целую вечность, листать плотные страницы, наслаждаться ею, и реальной, и нарисованной.
Он замирает, когда доходит до скетчей из жизни. Когда видит на листе рисунок, повторяющий до боли знакомую сцену, о которой он будет помнить всю оставшуюся жизнь, за которую возненавидел себя, едва понял, что влюблен.
Невыносимо смотреть на воплощенное углем воспоминание о том, как Женя лежит на постели, до полусмерти испуганная, а он сидит рядом, касается ее тела, вырывает невольные стоны.
— Прости, — она опускает голову, — я знала, что тебе не понравится, просто я хотела… это нарисовать.
Сергей аккуратно поднимает голову девушки, чтобы заглянуть в ее глаза, прочесть там ответ на самый тяжелый вопрос.
— Тебе больно?
— Нет, — улыбается она, — нет.
Он бросает скетчбук на диван, обнимает Женю и вдыхает запах ее волос, слушает удары сердца.
— И это я говорил тебе во сне. Прости меня, Жень. Прости. Я не могу солгать, сказать, что не хотел с тобой это делать. Я хотел. И даже если бы я знал, что не смогу без тебя жить, не уверен, что отказался бы, понимаешь?
— Сережа…
Кисточка прижимается к его губам, несмело, как только она умеет, целует, вызывая внутри целый ураган ощущений. Он до безумия ее хочет, до боли, с силой сжимая осиную талию.
— Я не хочу ничего забывать. Это часть меня, часть воспоминаний о тебе. Я тебя люблю, я тебя люблю за то, что ты делаешь, за то, как ты это делаешь, за Эльку, за Костю, просто люблю, и все, и я не хочу забывать, как ты ко мне прикасался.
Лихорадочные движения сбивают его с толку, с плеч Кисточки спадает блузка, проглядывает черное кружево. Только для него, его подарок.
Подарок… черт.
— Подожди.
Диким усилием воли он отстраняется, хотя до смерти хочется впиться в ее губы, взять прямо на полу, не доходя до кровати, а потом сбежать куда-нибудь, чтобы Новый Год был только их.
— Подарок твой. Предложение делают с кольцом.
В небольшой матовой коробочке практически то, что Кисточка просила. Он просидел над ним три вечера, а потом еще отдал в мастерскую, где работают с эпоксидкой. Аккуратное деревянное колечко с прозрачной вставкой. Блестки и краски во вставке напоминают не то космос, не то море, не то краску, растворяющуюся в воде.
— Это домашний вариант. Классический, чтобы хвастаться перед подругами кольцом с брюликом, я тоже купил.
Женя прижимает руку с кольцом к груди, как когда-то прижала и браслет, подаренный им.
— Я буду хвастаться этим.
Они долго стоят у окна. Женя смотрит на снег, а Серебров смотрит на нее, словно не видел раньше. Этот скетчбук на кровати… Сергей чувствует себя ребенком, неожиданно обнаружившим желанный подарок под елкой.
Только для ребенка это кукла, конструктор, или гироскутер, который он подарил Элине, а для взрослого — внимание. Она сидела в кабинете вечерами, рисуя для него. Она рисовала то, что раньше вызывало у нее лишь возмущение. Она рисовала его, пока он спал, пока не видел, смотрела, запоминала, а потом рисовала.
Он ее не заслуживает. Она должна была уйти к другому, к тому, кто не позволит себе воспользоваться ею, не будет шантажировать здоровьем ребенка, не станет ломать лишь чтобы наслаждаться ее телом.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
