– Еще черепашат хватают хищники, – вспомнил Краузе. – Спикировала чайка – и нет малыша. Выскочил краб – и уволок в нору другого…
– Молодец, – похвалил Гаспар. – Про хищников, впрочем, разговор особый. Так вот, когда я это понял, я подумал, а что будет, если последить за одной такой черепашкой? Охранять ее, лелеять, подкармливать. И вот результат…
Он развел руками и повертелся, демонстрируя итоги эксперимента. Большой Марв долго всматривался в лицо старого приятеля и не такого старого врага.
– Ерунда какая… – сказал он. – Что ты там вообразил?
– Ну, – Гаспар почесал подбородок. – Выдумал одну историю и проверил, что из нее получится. Про марсиан…
– Ага, – сказал Краузе.
– Ты читал, – напомнил Гаспар. – Беда в том, что я не до конца представлял, с какими силами играю. Полюс – не волшебная палочка, из воздуха чудес не создает. В итоге он воспользовался тем, что было, – и вот прощай Честер, здравствуй Густав Гаспар, резидент марсианских повстанцев, герой войны с ящерицами. Если бы это касалось только меня…
– Марта, – тихо выдохнул Большой Марв. Кулаки сжались, комкая простынь.
Гаспар мотнул головой.
– Марту это так и не смогло изменить. Может, она бы и стала настоящей марсианской принцессой, но слишком многое ее здесь держало. Невозможное нашло более податливый материал.
– Та рыжая девочка?
– Да… Думаю, она изначально считала себя принцессой. Она из приюта – частое дело среди брошенных детей. Почва благодатная. В итоге она и стала принцессой…
– Дать бы тебе по морде, – сказал Краузе. – Сильно так. И не спрашивай за что – заслужил.
– Знаю, – вздохнул Гаспар. – Только этим ничего не изменишь. Черепашка выросла, ей давно не нужна помощь. И, боюсь, она превратилась в ужасно прожорливую тварь. Колесо завертелось, историю нужно довести до конца…
– А иначе? – спросил Марв. В комнате похолодало.
– Иначе придется иметь дело с ордами марсианских захватчиков. И беда не в том, что с ними не справиться – просто реальность этого не выдержит. У нее приличный запас прочности, но всему есть предел, и когда невозможное превысит допустимую концентрацию… Аннигиляция материи, взрыв солнца – я боюсь представлять, к чему это приведет.
– Вот дрянь, – прошептал Краузе. Гаспар кивнул.
– Принцесса должна улететь на Марс любой ценой… И тут мы подходим ко второй части – крабам и чайкам.
– Хищники…
– И паразиты – это слово подходит больше. Те, кто живут за счет этих выходов невозможного. Мы – что? Мы наблюдаем и исследуем; все чисто – интерес и любопытство, никакой личной выгоды. Тростниковый человек хорош сам по себе. Ни мне, ни тебе не взбредет в голову делать на нем деньги. Но некоторым этого мало: им лишь бы что-то захапать. Кто по мелочи, кто по-крупному. Здесь как с нефтью – надо больше и больше, остановиться невозможно. И слишком много побочных продуктов. Бензин не только двигает машины, он еще и отравляет воздух. Разливы нефти, вымершие побережья, перепаханная тундра… В конечном итоге чья-то минутная прибыль, несет смерть всему остальному. Так и с невозможным – пользуешься им все больше и больше, его концентрация возрастает… А в один прекрасный момент грань пройдена, и тогда… Бабах – и все.
Краузе вскочил с кровати и широким шагом подошел к окну.
Темнело. Закат раскрасил верхушки дальних холмов, и сосны сияли, точно объятые пламенем. Тучи надвигались грозными валами, будто идущее цунами. На темном небе пелена приближающегося дождя была едва различима.
– Консорциум Кабота, – сказал Большой Марв.
– Именно, – подтвердил Гаспар. – Не знаю, что они там затеяли, но кончится это очень плохо.
Краузе повернулся, лицо механика пылало. Он стиснул кулаки.
– Пошли, – сказал он. – Пришла пора навести порядок.
– Тебе прописан постельный режим, – напомнил Гаспар. – Тебя выпустят?
– Ха! – Большой Марв запахнул одеяло на манер шотландского плаща. – А кто меня остановит?
Гаспар усмехнулся.
– Я понимаю – у тебя и в больничной пижаме грозный вид. Но тапочки надень.
Спустя пару минут Гаспар выглянул из палаты. В коридоре никого не было. Под потолком потрескивала лампа дневного света, желтоватая от слабого напряжения.
– Все тихо, – прошептал Гаспар за спину.
– Тогда пошли, – раздался голос Краузе. – Чего зря время тянуть.
– Не понимаю, чем тебе не понравился вариант с окном?
– Высоко потому что, – ответил Большой Марв. – Больно падать.
– Я же предлагал – разорвать простыню и связать узлами. По ней и спуститься.
– Ты знаешь, сколько я вешу? Тут никакая простыня не выдержит. Да и не охота портить больничное имущество. Они обо мне заботились… Хотя кормили плохо. Лучше попробуем прорваться через нормальный выход.
– Как знаешь. – Гаспар выскользнул в коридор. Шаркая тапочками, которые ему едва удалось натянуть, Краузе последовал за ним.
Азарт бегства накатил как прибой. Гаспар сам не заметил, как пошел на цыпочках, готовый к любым неожиданностям. Беда была, что Краузе и думать не думал об осторожности. Топал точно слон и громко честил обувь.
– Тише, – прошипел Гаспар.
– Да ладно тебе, – в полный голос ответил Большой Марв. – Все в порядке.
В этот же мгновение из-за угла вышла девушка-медсестра со стопкой постельного белья в руках.
– Ой! – Она отскочила назад. Простыни и наволочки разлетелись по полу.
– Добрый вечер, – только и смог сказать Гаспар.
– Вы куда? – пискнула медсестра.
– Прогуляться решил, – хмыкнул Краузе. – А то гляжу – погода хорошая, жаль упускать.
Медсестра напряглась.
– Вам нельзя. Вы должны лежать…
Большой Марв шагнул ей навстречу.
– Чего такого? Пройдусь вокруг здания и все.
– Не пущу, – отрезала девушка. Она встала поперек коридора, расставив руки.
Краузе и Гаспар переглянулись.
– Я предупреждал, – пожал плечами астроном.
– Милая девушка, – вежливо сказал Большой Марв. – Не надо меня задерживать. Дайте мы пройдем…
– Нет!
Большой Марв глубоко вздохнул.
– Честно, я не хотел так, – он подхватил девушку под мышки и поднял. Медсестра опешила и могла лишь жадно глотать воздух. Но в итоге завизжала, размахивая ногами. Краузе поставил ее на пол, но кричать она не перестала.
– Вот теперь – бежим, – сказал Большой Марв. И припустил к лестнице. Правый тапок отлетел к дальней стене.
