Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
– Что ты натворила, Кэти?
Кэти бесстрастно посмотрела на неё.
– Я почти весь день читала. Потом пошла посмотреть, не плавает ли кто в бассейне, чтобы поплавать вместе, но там никого не было.
– Я говорю о миссис Хорнекер! Ты наверняка что-то сказала или сделала, что её расстроило. Она позвонила мне на работу ещё до того, как я успела приехать!
Кэти пожала плечами:
– Мне всё равно не нужна няня. Я достаточно взрослая, чтобы сама позаботиться о себе.
– Кэти, что ты сделала?
Как раз в этот момент появился Нейтан (Кэти заметила, что у него есть ключ) и увидел их лица.
– Что произошло?
– Няня ушла. Сегодня утром она позвонила мне на работу и попросила найти другую няню, потому что она не хочет работать у нас. И Кэти не говорит, что случилось.
Нейтан убрал продукты в холодильник и нахмурился.
– Ну же, девочка, что скажешь?
Её охватило негодование, хотя внешне лицо Кэти оставалось спокойным. Кто он такой, чтобы ругать её?
– Меня зовут Кэти, – сказала она, – а не девочка.
Уши Нейтана порозовели.
– Послушай, ты, маленькая…
Моника коснулась его руки.
– Нет, Нейтан, не надо. Давайте лучше поужинаем. Я проголодалась, ты тоже, и мы все устали. Я поговорю с Кэти позже. По дороге домой я купила газету, после ужина просмотрю объявления и, может быть, найду другую няню. – Она строго посмотрела на Кэти, не давая ей возразить. – И не говори мне, что няня тебе не нужна. Это мне решать.
– Если ты найдёшь другую няню, я ей могу тоже не понравиться, – сказала Кэти. – Я никому не нравлюсь.
– Почему это? – спросила Моника, забыв, что обещала поговорить об этом после ужина. – Наверное, ты говоришь или делаешь что-то такое, отчего люди тебя не любят!
– Мне не приходится ничего делать. Они просто смотрят на меня, и я им сразу не нравлюсь. Они говорят, у меня странные глаза. Но разве я в этом виновата?
Кэти вышла из комнаты, надеясь, что Моника не позовёт её и не попросит помочь готовить ужин, и услышала, как Нейтан пробормотал:
– Видишь? Другие люди тоже это замечают. У неё действительно странные глаза, Моника.
Кэти взяла книжку и ушла в свою комнату. Ей было трудно сосредоточиться, потому что из кухни доносились голоса. Наконец она решила отложить книгу, потому что «Алый первоцвет» был слишком хорош, чтобы портить его невнимательным чтением, и осторожно подкралась к двери.
Кэти внимательно прислушалась и наконец смогла различить слова.
– Моника, в этом есть нечто большее. Я в этом уверен. Ты очень нервничала, прежде чем забрать девочку, а теперь ты просто сама не своя. Что ты узнала, прежде чем привезти её сюда? Что с ней не так?
У Моники был такой голос, словно она вот-вот заплачет.
– Не знаю. Правда, Нейтан, я не знаю! Она всегда была другой…
– Что это значит? Дай-ка это мне, я порежу салат, а ты займись бифштексом. Что значит «другой»? Если не считать этих странных глаз?
– Когда она была младенцем, она никогда не плакала. Никогда, Нейтан! Даже когда была голодной, мокрой или когда я однажды нечаянно уколола её булавкой! Она вообще не плакала. Пару лет назад я спросила бабушку Уэлкер, плакала ли когда-нибудь Кэти, и она ответила, что нет. Ты слышал о ребёнке, который никогда не плачет, даже если ему больно?
Кэти оперлась на дверь, прислушиваясь к стуку столовых приборов и пластиковых тарелок, расставляемых на столе.
– И по её лицу никогда нельзя было догадаться, о чём она думает. Её лицо ничего не выражает. Она никогда не плачет и никогда не смеётся. По крайней мере при мне. Да, я знаю, что она недовольна, что я отправила её жить с матерью Джо: она думает, я бросила её, хотя я пыталась объяснить, почему я должна была это сделать. В сентябре ей будет десять лет, и мне казалось, она достаточно взрослая, чтобы всё понять, но, видимо, она не понимает.
– Или не хочет понимать, – вставил Нейтан.
– Может быть. Нейтан, нам было так сложно! Даже когда я была замужем за Джо и мы оба работали, денег всегда не хватало. За год до рождения Кэти у нас накопилось множество долгов по медицинским счетам. После того как мы попали в аварию, я потеряла ребёнка, и в течение месяца или даже больше мы оба не могли работать. А потом я устроилась на работу в «Кёртис Фармасьютикалс». Мне пришлось искать новую работу, потому что на старой не стали ждать, пока я снова выйду, и на какое-то время ситуация улучшилась. Зарплата была хорошей, и девушки, с которыми я работала, были очень милыми и приветливыми (я по-прежнему переписываюсь с двумя из них), и нам уже стало казаться, что наше финансовое положение должно наладиться…
Кэти услышала тиканье таймера, когда Моника включила духовку, чтобы подогреть бифштекс, а потом стук её каблуков, когда она подошла к раковине.
– Конечно, мы хотели ребёнка, и я была так счастлива, когда через полгода снова забеременела. У нас с Джо ещё было всё хорошо, и он тоже хотел ребёнка. Это было так странно… – Моника издала чуть слышный печальный всхлип. – На работе мы шутили насчёт того, что, наверное, у лекарств, с которыми мы имеем дело, есть какие-то волшебные свойства, потому что четыре девушки забеременели почти в одно и то же время. А потом у меня начались проблемы, и Джо с доктором решили, что мне лучше оставить работу, пока не родится Кэти. Я надеялась снова вернуться в компанию. Я должна была работать, потому что Джо зарабатывал недостаточно, чтобы нам хватало на жизнь и на оплату всех счетов. Думаю, это одна из причин нашего расставания. Но через месяц после моего увольнения они всё прекратили.
– Что прекратили? – спросил Нейтан.
– Я имею в виду работу. Закрылась вся линия по производству этого лекарства. По какой-то причине они сняли его с продажи. Они никому ничего не объяснили, но Глория (одна из девушек, работавшая вместе со мной) сообщила мне, что всех известили заранее. Несколько сотрудниц перешли на работу в другие отделы на фабрике, но те из нас, у кого появились дети, больше не вышли на работу. Мы все оказались в других компаниях. Думаю, я была не единственной, у кого были проблемы с деньгами, но я ничего не могла поделать. Я бы хотела остаться дома и заботиться о Кэти, но не могла.
– Такое часто происходит в наше время, – заметил Нейтан. – Если ребёнок этого не понимает, ты ничего не сможешь поделать. Но должно быть что-то ещё, кроме её странных глаз и того, что она никогда не плачет и пугает нянь. Как она уживалась со своей бабушкой?
Голос Моники звучал сдавленно. Может быть, она как раз ставила мясо в духовку.
– Я никогда не была слишком близка с матерью Джо. Она обвиняла меня в разводе, хотя это была и его вина тоже. И даже когда у нас было всё хорошо, мама Уэлкер и я не были лучшими друзьями. Думаю, это одна из тех ситуаций, когда двое людей просто не подходят друг другу. Так что она не часто разговаривала со мной. Но думаю, Кэти и её заставляла чувствовать себя неуютно, особенно в последние пару лет.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
