Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
– Спасибо, – снова повторил Пит.
– Не благодари меня, – резко оборвал его Видаль. – Я не обещаю тебе ничего более, кроме как выслушать.
Внезапно под сводами нефа разнесся какой-то звук. Сначала что-то скрипнуло, потом массивные северные двери проскрежетали по плитам пола.
Еще один кающийся грешник решил ни свет ни заря облегчить душу исповедью?
Пит выругал себя за то, что поддался порыву и утратил осмотрительность, но, когда он увидел, как Видаль в одиночестве вошел в собор, это показалось ему слишком большим везением, чтобы упускать такую возможность. Часть его души, взращенная на чудесах и священных реликвиях, воспринимала это как знак свыше. Но просвещенный разум отвергал эти средневековые мысли. Ведь Человек, а не Бог заставлял вращаться мир.
Пит услышал шаги, и его рука скользнула к кинжалу. Сколько дверей вело в собор и из него? Их, без сомнения, было несколько, но он не дал себе труда обратить на них внимание заранее. Он прислушался. Две пары ног или одна? Шаги негромкие, словно крадущиеся.
– Пит?
– У нас гости, – прошептал тот.
Острием кинжала Пит слегка приподнял занавеску и выглянул наружу. Поначалу он ничего не мог разглядеть. Потом в слабом утреннем свете, просачивающемся сквозь окошки позади алтаря, Пит заметил двух человек, приближающихся к исповедальне со шпагами наголо.
– У вас тут принято членам гарнизона входить в святое место с оружием? – поинтересовался он. – И без дозволения епископа?
В Тулузе стычки между гугенотами и католиками были делом совершенно обыденным, в результате чего городские улицы наводнили солдаты – как представители частных дружин, так и новобранцы из городской стражи. Но Пит не подозревал, что беспорядки докатились уже и до Каркасона.
– А они точно из гарнизона? – с беспокойством спросил Видаль. – Ты видишь королевский герб?
Пит вгляделся в полутьму:
– Я и их самих-то с трудом различаю.
– Гвардейцы сенешаля носят голубые ливреи.
– Эти люди одеты в зеленое. – Он еще больше понизил голос. – Видаль, если они станут тебя спрашивать, отрицай, что тебе что-либо обо мне известно. Ты никого не видел. Никто сегодня утром не приходил к исповеди. Даже солдат не станет рисковать обречь свою душу на вечную погибель, причинив зло священнику, который находится под покровительством Господа.
Собственные слова застряли у него в горле. Времена нынче были смутные и кровавые. За время своего путешествия с юга в Лангедок он повидал достаточно, чтобы отдавать себе отчет в том, что церковь перестала быть надежным убежищем, если вообще когда-либо им была. Он вновь выглянул из кабинки. Незваные гости уже прошли через трансепт и обыскивали придел за алтарем. Вскоре их внимание переместится к этой части собора. Нельзя допускать, чтобы его здесь обнаружили.
– Я вошел через северные двери, – прошептал он лихорадочно. – Кроме них, сколько здесь еще других выходов?
– Есть одна дверь в западной стене, которая ведет в епископские покои, и еще одна под круглым окном, хотя, боюсь, в такой час обе они будут закрыты. – Он немного помолчал. – Есть еще две двери в юго-западном углу собора. Одна ведет в усыпальницу епископа Радульфа, там тупик. Вторая в ризницу. Вход туда воспрещен всем, кроме епископа и его алтарников. Она ведет прямо во двор монастыря.
– А дверь в ризницу не окажется тоже заперта?
– Ее не запирают, чтобы каноники могли попасть в собор в любое время дня и ночи. Как только окажешься там, держись по левую руку от трапезной и лазарета и выйдешь к калитке, а оттуда попадешь на площадь Сен-Назер.
Зазвонили колокола, отбивая очередной час, и их громкий перезвон заполнил собой безлюдный собор, дав Питу так необходимое ему прикрытие.
– До вечера, – сказал он.
– Я буду молиться за тебя, – отозвался Видаль. – Dominus vobiscum.
Пит поднырнул под тяжелую красную занавесь и метнулся к ближайшей из величественных каменных колонн. У нее он на миг остановился, потом перебежал к соседней. Пока солдаты продвигались по противоположному нефу, он прокрался в противоположном направлении, к двери в ризницу, и дернул за ручку. Вопреки уверениям Видаля, дверь оказалась заперта.
Пит безмолвно выругался. Потом принялся озираться по сторонам, пока не увидел ключ, висящий на цепи на крюке, ввинченном в каменную стену. Пит сдернул его и сунул в замочную скважину. Ключ вошел с трудом, и поначалу язычок никак не желал поворачиваться, но в самый последний миг, когда уже отзвучал колокол, замок с громким щелчком поддался.
Звук оказался слишком громким. Солдаты немедленно обернулись на шум. Тот, что был повыше ростом, со свежим шрамом на левой щеке, опустил забрало своего шлема.
– Стоять! Эй ты, ни с места!
Но Пит был уже в ризнице. Он захлопнул за собой дверь и припер ручку скамьей. Долго эта баррикада не продержится, но хотя бы немного его преследователей все же замедлит.
Петляя, Пит бросился бежать через сад и, одним прыжком перемахнув через невысокую живую изгородь из кустов самшита, очутился в аптекарском огороде. Оставив позади монастырские здания, он заметил в дальнем конце двора калитку и устремился к ней. Вдруг наперерез ему откуда-то выскочил молоденький послушник. Он появился слишком поздно, чтобы можно было успеть избежать столкновения, и Пит с разбегу налетел на мальчишку на полной скорости, отчего тот плашмя полетел наземь. Пит вскинул руку, извиняясь, но останавливаться было некогда. Мышцы у него горели, в горле пересохло, но он продолжал бежать, пока не очутился у калитки. Еще миг – и он распахнул ее и оказался на узеньких улочках Ситэ.
Глава 6
Бастида
Когда Мину, пройдя через Кордельерские ворота, очутилась в Бастиде, колокола только что закончили отбивать восемь утра. В числе ее самых ранних детских воспоминаний было и такое: она сидит на коленях у матери и слушает рассказы о том, как возникли два Каркасона. Римское поселение Каркассо на холме, нашествие вестготов в V веке и семьсот пятьдесят лет спустя сарацинское завоевание и легенда о Даме Каркас. Затем последующее возвышение и трагическое падение рода Тренкавелей, а также резня катаров, которых юный виконт Тренкавель тщетно пытался защитить.
– Не зная ошибок прошлого, – говорила Флоранс, – как можно научиться не повторять их? История – наш учитель.
Мину знала каждый уголок, каждый камешек и каждый бугорок в Ситэ как свои пять пальцев. Как карильон собора Сен-Назер запинался между одиннадцатой и двенадцатой нотой мелодии. Как с наступлением осени виноградники на равнинах ниже Одских ворот меняли цвет с серебристого на зеленый, а с зеленого на малиновый. Как лучи зимнего солнца в полдень падали на кладбищенский двор, чтобы согреть тех, кто, как ее мать, спал вечным сном в мерзлой земле.
Мину знала, что ей очень повезло родиться в этом краю и иметь право называть его своим домом. Но как ни любила она их маленький домик в Ситэ, кипучую суету Бастиды Сен-Луи она любила больше. Крепость застряла в глубоком прошлом, пленница своей собственной многовековой истории. Нижний город, новый Каркасон, был устремлен в будущее.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
